«Блатные песни в колонии не выучил» Экс-гендиректор «Шинника» дал откровенное интервью «Советскому спорту»
Футбол
Первое интервью после выхода на волю бывший гендиректор ярославского «Шинника» Владимир Шепель дал «Советскому спорту». Мы пристально следили за двумя судебными процессами над Шепелем с 15 апреля 2008 года, когда его взяли под стражу (все материалы – ЗДЕСЬ).
Первый приговор подсудимому за хищения – 7 лет колонии. Второй (после обжалования первого) – 5 с половиной лет. Позже срок скостили на полгода. За решеткой Шепель провел три с половиной года. Освобожден условно-досрочно. Из ярославской колонии в апреле вернулся домой в Вологду.
Три года назад мы обменивались письмами через его адвоката. Сейчас он позвал к себе в гости.
«В ФУТБОЛЕ ВСЕ МУТНО»
На свободе в Вологде Владимир с удовольствием показывает свое предприятие металлоконструкций, где трудятся 350 человек…
Из неволи Шепель вернулся в директорское кресло.
– В клетке вы были напряжены...
– Тогда я был на войне. Сейчас можно выдохнуть. Надо встать на учет в местной милиции, раз в месяц отмечаться. Загранпаспорт мне не положен полтора года. Инспекция исполнительная может запретить посещение массовых мероприятий. Футбольных матчей, например.
– Много потеряете от этого?
– Информтехнологии позволяют быть в курсе всех событий. А для работы гендиректором футбольного клуба ограничений нет. Но нет и желания.
– Зачем же в 2007 году пошли в гендиректоры «Шинника»?
– Прежде футболом особо не интересовался. На момент приглашения в «Шинник» был самодостаточным человеком. Но было интересно новое дело. Справлюсь ли с задачей по выходу команды в премьер-лигу? Сейчас – не хочу.
– Когда пришли в клуб летом 2006‑го, состояние финансов удивило?
– Затемнения в документах были. Но перед моим приходом прошла комплексная проверка клуба Счетной палатой Ярославской области. Губернатор Анатолий Лисицын – мой работодатель – знал о состоянии дел. Его оно не шокировало, значит, меня тем паче. Надо было выполнять поставленную задачу.
– Стало быть, на свободу с чистой совестью?
– Я и в тюрьму – с чистой совестью. Мое самоощущение – невинно осужденный.
У нас упорядоченные отношения в бизнесе. А в футболе все мутно. И в нашем футбольном сообществе нет понимания, что футбол должен стать чистым коммерческим проектом.
Я пришел в июле 2006 года, в разгар сезона в премьер-лиге. На тот момент уже на клуб были взяты обязательства, не подтвержденные финансированием. 2006 год мы закрыли с дефицитом в 150 миллионов рублей.
– В 2006 году «Шинником» руководил Олег Долматов (зарплата в «Шиннике», по данным следствия, 30 000 долларов в месяц. – Прим. ред.)…
– Долматов – грамотный специалист, но уже было понятно: в будущем он клубу не поможет. Начали вести переговоры с тренерами. Встречались с Сергеем Павловым, Александром Побегаловым, Юрием Газзаевым.
В конце 2006 года наш спортивный директор Михаил Морозов организовал встречу с Юрием Шишловым в московской гостинице «Бега». Когда встретились – поняли: это тот профессионал, который поможет «Шиннику» вернуться в премьер-лигу. Схема такая: берем его на работу замдиректора клуба, а он помогает амбициозному тренеру решить задачу. Провели переговоры с Сергеем Горлуковичем и Сергеем Юраном. Юран показался ярче. Взяли его (по данным следствия, официальная зарплата Юрана в «Шиннике» в 2007 году – 15 000 долларов в месяц. – Прим. ред.).
– Для вас, неискушенного в футбольных вопросах, Шишлов стал поводырем в лабиринте футбольных хитросплетений?
– Да, фактически. В вопросе создания футбольного коллектива мы опирались на его профессионализм.
КТО ПОДСТАВИЛ?
– Говорили, что с уголовным делом вас подставили…
– В футбольной среде не вижу заинтересованных лиц, желавших выдавить меня с поста гендиректора «Шинника». Если рассматривать мою «подставу» в плоскости политики, то допускаю такое. В начале 2008 года был отставлен губернатор Лисицын, главой региона назначили Сергея Вахрукова. Слышал, у них были старые счеты. Возможно, попытка досадить прежнему губернатору стала детонатором моего дела.
– Экс-губернатор мог вывести вас из-под удара?
– Мы думали выстроить защиту в суде так, чтобы стало ясно – уголовное дело не имеет почвы. После того как мне дали первый срок, Лисицын делал депутатский запрос в Генпрокуратуру. И – ничего.
– Правда, что следствие оказывало на вас давление, ожидая показаний против бывшего главы региона?
– Два раза меня привозили без моего адвоката к начальнику следственного управления по Ярославской области. Он сидел со мной с глазу на глаз более часа, что-то намекал… Меня перебрасывали из камеры в камеру. То допрашивали каждый день, то месяцами не вызывали. Я сам должен был понять, какие дать показания. Но что я мог сказать против Лисицына? Решения внутри клуба я принимал сам. При том на допросах ни разу не спросили: где деньги? Ведь мне инкриминировали хищение миллионов из бюджета клуба.
«ДУМАЛ О СЛУЦКОМ»
– Почему Сергей Юран выступил на суде свидетелем со стороны обвинения?
– В конце 2007 года мое отношение к личным качествам Сергея было подорвано. Я ставил вопрос перед руководством области о смене главного тренера. Юран знал – я ищу ему замену. В его работе было слишком много выпячивания своего «я». Он мало ориентировался на помощников в тренерском штабе и в руководстве клуба.
– Например?
– Он брал финансовые обязательства без согласования со мной. И мне приходилось выискивать деньги, не заложенные в бюджет клуба. После первого круга Юран объявил игрокам: будет восстановительный сбор. Но он не предусматривался в бюджете! Мне пришлось искать средства. В конце сезона Юран договорился с «Адидасом» о поставке «Шиннику» футбольной амуниции, несмотря на мои договоренности с «Умбро», та отшила нам игровые комплекты на несколько лет вперед. Контракт с «Умбро» стоил раз в 10 дешевле, чем с «Адидасом».
– Но Юран свое решение продавил?
– Это был конец 2007 года. А в январе 2008 года я ушел из команды. Новый гендиректор Александр Рожнов подписывал договор с «Адидасом».
В конце 2007‑го я провел переговоры с Красножаном и Слуцким. У Слуцкого закончились отношения с футбольным клубом «Москва». С ним могли бы идеально сработаться.
«800 МЛН. – БЮДЖЕТ «ШИННИКА»-2008»
– Смету на сезон-2008 в премьер-лиге составляли вы?
– Собирая команду под сезон 2007 года, я договаривался с Шишловым и Юраном, что команда должна создаваться с прицелом на 2008 год, с последующим точечным усилением. Но в конце сезона Юран предложил изменить состав радикально. С учетом его пожеланий наш юротдел подготовил бюджет на сезон 2008 года, где-то на 800 миллионов рублей. И бюджет, как я слышал, был принят.
– Откуда вы знаете?
– Десять новых футболистов, предложенных Юраном, в команде появились. Значит, бюджет был принят.
– Но когда «Шинник» в 2008‑м вылетел из премьер-лиги, именно вас обвинили в том, что долги Шепеля помешали решению задачи.
– Было бы странно, если б новые губернатор и гендиректор клуба взяли на себя ответственность за вылет «Шинника», потратив столько бюджетных средств. В клубе оставались Шишлов и Юран, они вели трансферную политику, какую желали. При чем здесь Шепель?
– Кому выгодна текучка игроков?
– Тем, кто сидит на заключениях контрактов.
– Как вышло, что в суде Шишлов выступил в вашу защиту, а Юран – со стороны обвинения?
– У них разные личностные качества. Юрий Николаевич рассказывал все, как было на самом деле. Тех, кто высказывался на суде в духе позиции следствия, было немного. Среди них Юран и Николай Толстых. Судья спросил у Толстых, знает ли он о наличии агентов у четырех футболистов «Шинника», чьи контракты с клубом суд ставил под сомнение. Толстых ответил: никаких агентов у них не было. Мой адвокат уточнил, что на его запрос пришел ответ: у одного из этой четверки был агент… Толстых ответил: значит, у одного игрока был агент, а у троих – точно нет. Адвокат переспросил: а откуда такая уверенность? Толстых ответил: я знаю, потому что я работаю в РФПЛ.
– Как вообще удалось зазвать Шишлова дать показания в суде?
– С ним связывался мой адвокат. Просто Юрий Николаевич занял такую гражданскую позицию. Он был сложным человеком, со своими знаниями и интересами. Мнения о нем в футбольных кругах неоднозначны, как и о его необычных умениях решать задачи вывода команд из первого дивизиона в премьер-лигу.
– Ходили слухи: на подкуп судей «Шинник» при посредничестве Шишлова потратил в сезоне-2007 до полумиллиона долларов...
– Внутри бюджета клуба я таких трат не видел. Но тема эта серьезная. Ко мне подходили тренеры детских команд, отправлявшихся на турниры. Просили дать деньги на судей. Иначе, говорят, дети переживают, когда их засуживают.
В конце сезона 2006 года «Шинник» сыпался в первый дивизион, по мнению многих, из-за судейской проблемы. Придавая ей большое значение, мы и пригласили Юрия Шишлова. Брали не потому, что он знал, сколько и кому из судей дать денег. А как человека, который умеет выстраивать отношения в футбольной среде, у кого сложился некий уровень общения, когда судейская предвзятость к команде будет невозможна. Были ли в этих процессах задействованы деньги – не знаю.
«ДЛЯ МУТКО Я ИНОПЛАНЕТЯНИН»
– Вы говорили о судейской проблеме тогдашнему руководителю РФС, ныне министру спорта Виталию Мутко?
– В 2006 году я начал работу в клубе. Меня возмущала проблема необъективного, на взгляд многих, судейства против «Шинника». Я это озвучил Виталию Леонтьевичу. Просил, чтобы «Шинник» судили объективно. Мутко посмотрел на меня очень внимательно: «Ну, вы, ребята из «Шинника», просто инопланетяне...». Но мысль развивать не стал. Обещал поговорить с представителями судейского корпуса, чтобы нас судили… корректнее. Он по-доброму относился к «Шиннику». Перед началом сезона-2008 Мутко обращал внимание на неадекватное поведение Юрана в судейской зоне. Говорил, что подобные выходки будут неприемлемы на следующий год в премьер-лиге.
– Так в чем ваша инопланетность?
– Это надо у Мутко спросить. За время работы гендиректором клуба я сделал для себя определенные выводы о том, что мог иметь в виду Виталий Леонтьевич.
«УБИЙСТВО ШИШЛОВА ШОКИРОВАЛО»
– Когда в августе 2010‑го погиб Шишлов, одной из версией заказного убийства называлось его участие в «деле Шепеля» в качестве ключевого свидетеля.
– 20 июля 2010‑го я получил второй приговор на 5 лет. В колонии включили телевизор, а там новость – убийство Шишлова. У меня – шок. Когда между двумя приговорами меня на полгода выпускали под залог, я встречался с Шишловым в Москве за пять месяцев до его гибели. В 2007 году «Шинник» выделял ему деньги на онкооперацию в Израиле. И тут я узнаю через три года, что у него открылась та же проблема со здоровьем. И вдруг кому-то в голову приходит мысль о заказном убийстве человека, который и так на пороге смерти.
Второй мой шок – когда на центральных каналах это убийство смешали с моим уголовным делом. Намекали на то, что его могли устранить как ключевого свидетеля.
– Не было оснований для такой версии?
– На тот момент связывать убийство Шишлова с делом Шепеля здравомыслящий человек не стал бы. На второй судебный процесс в Ярославль Шишлов даже не приглашался. Его как свидетеля уже не рассматривали... Он был свидетелем на первом процессе. Тогда, после показаний Юрия Николаевича, с меня сняли часть обвинений (Шишлов подтвердил в суде, что за время работы в клубе «Шинник» получил 579 тысяч долларов).
«ЧТО ОТВЕТЯТ ИЗ СТРАСБУРГА?»
– Зачем вы обратились в Страсбургский суд по правам человека?
– Это принципиальная позиция. Если бы встал вопрос: признание вины взамен на УДО, мое признание стало бы невозможным. Пусть даже это еще полтора года отсидки. Если суд вынесет решение, что мое дело велось незаконно, – буду добиваться своей реабилитации.
– Что для вас было самым трудным за решеткой?
– Мучили три вопроса: изменится ли отношение знакомых, усложнится ли ситуация в бизнесе, как просядет качество жизни семьи. Вскоре понял: все нормально. И заключение меня не тревожило. Деньги – дело наживное. Самое страшное: за четыре года мои дети стали взрослыми, и этот этап я пропустил безвозвратно.
«В КОЛОНИИ ЗАВЕДОВАЛ СПОРТЗАЛОМ»
– А что приобрели за три с половиной года в заключении?
– Блатные песни не выучил. Наколку не сделал. Прозвищем не обзавелся. В пределах Ярославской области я был столь же известный заключенный, как Ходорковский в масштабах России. О СИЗО ходили легенды о том, насколько комфортно мое содержание под стражей. Например, что у меня в камере стоит плазма. А у меня телевизор был 14 дюймов и небольшой холодильник… Вся камера могла им пользоваться, кусок хлеба я не зажимал. Два десятка камер сменил, в каждой от двух до шести человек. Семь месяцев сидел вместе с профессором фармакологии Владимиром Федоровым – его задержали якобы за взятку. Сидел и с экс-мэром Переяславля Евгением Мельником – его судили якобы за превышение должностных полномочий.
– Были конфликты с уголовниками?
– Ни разу. Когда обращались ко мне с вопросами, я отвечал просто и корректно.
– Ваш распорядок дня в колонии?
– Подъем был в 5.30, в 6.00 завтрак. В семь часов построение в парке. В 9.00 шел в спортзал тренироваться. Последние полгода заведование спортзалом было моей работой. Организовывал соревнования. После занятий в спортзале шел в душ. Потом в библиотеку, она тоже была моей зоной ответственности. Потом обед, потом построение, свободное время для чтения и отбой.
– Продолжите болеть за ярославский «Шинник»?
– Всегда буду желать команде хороших результатов.
P.S.
День нашего интервью оказался знаковым для вчерашнего зэка Владимира Шепеля. Шепель-старший, Геннадий Степанович, решил сделать сына гендиректором и своей фирмы по производству полиэтиленовых труб.
– Не боитесь поручать дело всей жизни бывшему уголовнику? – интересуюсь у Геннадия Степановича.
– Да уж, сделали из сына вора. Поди отмойся. Три с половиной года отсидел, а в итоге – никому копейки не должен… А вообще, я рад, что сын не сломался.
– Сколько на вашем предприятии работников?
– Тридцать два, – делится коммерческой информацией Шепель-старший.
– А к концу года, Геннадий Степанович, будет 250, – мгновенно поправляет отца бывший зэка.
Правда, не сломался…
ОФИЦИАЛЬНО
КАК ТАЯЛИ ОБВИНЕНИЯ ПО «ДЕЛУ ШЕПЕЛЯ»
Первоначально Шепелю было предъявлено обвинение по семи пунктам:
1. Мошеннические действия в отношении члена попечительского совета « Шинника» Калмыкова А.Ю. на сумму 20 млн. рублей (ч. 4 ст. 159 УК РФ, максимальная санкция – до 10 лет лишения свободы).
– Обвинение отказалось от поддержания обвинения по данному пункту в 2010 году за отсутствием в действиях Шепеля состава преступления.
2. Систематическая подделка документов (ч. 2 ст. 327 УК РФ, максимальное наказание – до 5 лет лишения свободы).
– Отказ от поддержания обвинения по данному преступлению.
3. Хищение денежных средств клуба путем присвоения на сумму более 56 млн. рублей (ч. 4 ст. 160 УК РФ, максимальное наказание – до 10 лет лишения свободы).
– Отказ от поддержания обвинения, поскольку в ходе судебного заседания были выявлены умышленные факты нарушения уголовно-процессуального закона при проведении следствия в целях искусственного обвинения Шепеля в тяжком преступлении.
4. Уклонение Шепелем от уплаты клубом единого социального налога на сумму 3 985 101 рубль 28 копеек (ч. 1 ст. 199 УК РФ, максимальное наказание – до 2 лет лишения свободы).
– Отказ от поддержания обвинения, поскольку уклонение от уплаты ЕСН на указанную сумму не является преступлением.
5. Неисполнение Шепелем обязанности налогового агента по исчислению, удержанию и перечислению в бюджет подоходного налога с футболистов в особо крупном размере на сумму 29 836 695 рублей (ч. 2 ст. 199/1 УК РФ).
– Отказ от поддержания обвинения, поскольку вышеуказанные действия Шепеля не образуют состава преступления.
МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА
АДВОКАТ ШЕПЕЛЯ СЕРГЕЙ УВАРОВ: НИКТО НЕ ТРЕБУЕТ ВЕРНУТЬ ДЕНЬГИ
– Шепель признан виновным. Но парадокс в том, что никто не предъявил к осужденному требований о взыскании 7 млн. рублей. И никакой орган не признан потерпевшим по данному делу! Защита располагает непроверенной информацией о том, что сумма возвращенного в клуб НДС была истребована налоговой инспекцией в арбитражном суде. Указанное свидетельствует, что между клубом «Шинник» и налоговой инспекцией существовали гражданско-правовые отношения. А это противоречит приговору суда о наличии в действиях Шепеля состава уголовного преступления.
– Какое решение может вынести Страсбургский суд?
– Он даст правовую оценку судебного разбирательства, были ли допущены нарушения прав подсудимого во время следствия.
ВСЕ О РОССИЙСКОМ ФУТБОЛЕ ЗДЕСЬ!
