«Пусть к тебе твой «Спартак» ходит…» Штрихи к портрету Льва Яшина

Сегодня исполнилось бы 86 лет Льву Яшину, официально признанному вратарю номер один XX века. Несколько штрихов к его портрету от корреспондента Sovsport.ru.

Привычка рабочего человека

«Почему вы дотрагиваетесь до мяча перед матчем?» – спросили однажды у Яшина. «Это, поверьте, не суеверие, – ответил он. – Мне нужно дотронуться до мяча, так же, как столяру погладить доску, прежде чем он начнет ее обрабатывать. Это привычка рабочего человека».

Ничего не делать и взять пенальти

Рассказывает Лев Филатов, спортивный журналист, обозреватель «Советского спорта»:

– Помню, как-то раз присутствовал при беседе Яшина с уругвайскими журналистами. Был поставлен вопрос: «Что надо делать, чтобы взять пенальти?» – «А ничего не надо делать, взять пенальти нельзя. Только если нападающий ошибется…»
Журналисты были шокированы таким ответом лучшего вратаря мира, отбившего немало одиннадцатиметровых на своем веку. Я попросил его, входя в положение коллег, хоть что-нибудь оптимистическое добавить к ответу. «Что же я про свое дело еще придумывать обязан?» – вот и было его добавление.

«…остальное, как у других»

Рассказывает Владимир Маслаченко, вратарь сборной СССР, обладатель Кубка Европы-1960:

– Для меня Лев Яшин не был символом советского спорта. Я с ним играл, тренировался и для меня он был просто вратарь, которого я обыграл. Если бы не моя тяжелейшая травма, полученная в товарищеском матче в Коста-Рике накануне чемпионата мира 1962 года, Лев бы там не выступал. У нас тогда было несколько вратарей, защищавших ворота как минимум не хуже Яшина. Это Алексей Хомич (хоть и заканчивавший), Вальтер Саная, Евгений Лемешко, Олег Макаров, Борис Разинский, Владас Тучкус, Владимир Маргания…

Единственное, что страшно бросалось в глаза и стало, собственно, фирменным знаком Левы, – это выход за пределы штрафной. Он мог снять кепку, сыграть головой и вернуться в ворота: публика была в восторге. Но это все. Остальное, как у других.

Почему из него сделали икону? Я сам над этим ломал голову и пришел к выводу, что был некий комплекс у тренеров и у определенной группы руководителей нашего футбольного хозяйства, их святая вера в апробированную форму и, напротив, нелюбовь к переменам. Так совпало, что Яшин пришел в наш футбол накануне поворотных событий, при формировании сборной после неудачи 1952 года. Он стоял в воротах в августе 1955 года в матче с тогдашним чемпионом мира – командой ФРГ, выигранном 3:2 и положившем начало международной известности советского футбола. Яшин был основным вратарем на Олимпийских играх в Мельбурне, где были завоеваны золотые медали…

В общем, с Яшиным в воротах пошли успехи. Феномен Льва Ивановича – это своеобразное явление не только в нашем футболе, но и в мировом.

Если бы Лев не перехватил…

Рассказывает Борис Разинский, олимпийский чемпион-1956:

– На Олимпийских играх в Мельбурне у нас были очень трудные матчи с Объединенной германской командой, Болгарией, Югославией, которых мы обыграли с перевесом всего в один мяч.

Однако самой запоминающейся для многих из нас оказалась последняя минута четвертьфинальной игры со сборной Индонезии. С содроганием о ней вспоминал потом еще долгие годы. А произошло вот что: игра проходила с подавляющим преимуществом нашей команды, о чем можно судить и по 58 ударам по воротам соперника, и по 27 угловым. Счет, тем не менее, был 0:0. А на последней минуте случилось непредвиденное: наша команда, за исключением Льва Яшина, находилась на чужой половине поля, где непрерывно штурмовала ворота индонезийцев. Соперникам удалось отбить мяч в центр поля, где его подхватил всеми забытый их нападающий, который устремился к нашим воротам. На помощь ему подоспел партнер… В тот момент мы были в шаге от катастрофы, однако, к нашей великой радости, индонезийцы решили разыграть нехитрую комбинацию, и Лева в каком-то трудно объяснимом броске ногой сумел прервать передачу. Нетрудно представить, что бы произошло, какая участь постигла бы нашу команду дома, если бы Яшину не удалось перехватить этот мяч!..

На следующий день в дополнительной игре мы обыграли индонезийцев со счетом 4:0 и вышли в полуфинал

Какой толщины конверт?

Рассказывает Валентина Яшина, вдова Льва Ивановича:

– В чемпионате 1956 года динамовцы последний матч играли с «Локомотивом», которому грозил вылет из высшей лиги. Накануне Лев подхватил ангину, дублера почему-то не оказалось, и он был вынужден встать в ворота с высокой температурой. Игра закончилась сокрушительным поражением «Динамо» со счетом 1:7, причем с двумя автоголами – и многие решили, будто игроки сдали матч.

На следующий день у меня на работе один болельщик вроде бы как пошутил: «Яшина, какой толщины конверт вам вчера под дверь подсунули?» По простоте своей душевной я возьми и расскажи про эту глупую шутку Леве. Как он взорвался! Это надо было видеть. Хорошо еще, что фамилию этого болельщика я сохранила в секрете, а то бы, чего доброго, дело до кровной мести дошло. Футбол в его представлении всегда был окружен ореолом честной и бескомпромиссной борьбы. Яшин и договорной матч были абсолютно несовместимыми понятиями.

Спас юнца от увольнения

Рассказывает Лев Филатов:

– В Рио-де-Жанейро я стал свидетелем такого случая. Автобус с игроками сборной команды Советского Союза должен был вот-вот отъехать от ворот стадиона «Фламенго», где была тренировка. Все страшно торопились, оставались считанные минуты, чтобы поужинать и успеть в кинотеатр. Последним зашел в автобус переводчик. Зная, что мы опаздываем, он скороговоркой, как бы для очистки совести, произнес: «Там стоит репортер, он говорит, что, если не получит у Яшина интервью, редактор его уволит…»

«Уволит? – Яшин вскинулся, словно мяч отбил. – Надо выручать, пошли…»

Я вышел вместе с ним. Перед нами оказался юнец, которого, видимо, проверяли на пригодность к репортерской профессии. Он уже считал, что все пропало, когда вдруг с подножки к нему прыгнул Яшин собственной персоной. Юнец потерял дар речи. Яшин мигом оценил ситуацию, кивнул переводчику и пустился рассказывать всякие штуки о футболе, о своих встречах с бразильскими «звездами». Юнец строчил в блокнот, не веря своему счастью. Яшин спросил меня: «Ну как, хватит, чтобы его не уволили?»

Мы безнадежно опаздывали, но все в автобусе терпеливо ждали, понимая, что иначе Яшин поступить не мог. Кто знает, может быть, наш вратарь сделал юному бразильцу карьеру!

Дырка за «Динамо»

Рассказывает Валентина Яшина:

– Где-то в году 1957-1958 у динамовских футболистов появились первые «Москвичи». Но для Льва они были не очень удобные – ноги некуда деть. Поэтому решил купить сразу «Волгу». Сел за руль – и поехал, уверенно и надежно.

А какую скорость любил! Сплошная головная боль для гаишников. Но они, как правило, узнавали Льва и отпускали с Богом, попросив автограф.

Однажды, когда мы ехали из Можайска, Лев превысил скорость на пустынной дороге и привычно сказал остановившему нас инспектору, что мы, мол, коллеги и должны быть милосердны друг к другу. Однако в ответ услышал: «Я болею за «Спартак». И получил законную дырку в талоне.

Парижское «интервью»

Рассказывает Ярослав Голованов, советский и российский журналист, писатель, специальный корреспондент «Комсомольской правды»:

– В июне 1967 года, когда я находился в командировке в Париже, мне позвонил главный редактор и попросил задержаться там на два дня, чтобы сделать репортаж о товарищеском футбольном матче сборных Франции и СССР. Я приуныл, потому что ничего не понимал в футболе, и пошел ко Льву (Лев Володин, специальный корреспондент «Известий» во Франции. – Прим. ред.), который признался, что он понимает еще меньше моего, но ему тоже звонили по поводу репортажа. Мы решили никому не признаваться в своем футбольном невежестве, аккредитовались в ложу прессы, получили бирки – «вездеходы» по всему стадиону и заявились в ложу на правах старожилов, чем очень удивили старожилов настоящих, поскольку там собрались футбольные обозреватели со всей Европы, которые хорошо знали друг друга.

Что надо записывать, а что не надо, мы со Львом не знали, зрелище игры показалось нам очень скучным, и я с радостью принял предложение Льва освежиться пивком в баре под трибунами. Как только мы приступили к пиву, над нашими головами раздался обвальный гул, и мы поняли, что кто-то кому-то забил гол…

В ложе прессы я допустил грубейшую ошибку, громко спросив, а кто кому забил, после чего вся ложа уставилась на меня, как солдат на вошь. С мукой досидели до конца матча, после чего Лев сказал:

«Поступим так. У нас есть «вездеходы». Пойдем в раздевалку футболистов, ты бери на себя наших, а я возьму французов. Потом обменяемся интервью и напишем классные репортажи, благо счет мы запомнили».

Мы, действительно, проникли, но не в саму раздевалку – деревянный барак, из которого раздавались звуки работающих душей – а в маленький дворик рядом с этим бараком. Души постепенно умолкали, и во дворик стали выходить молодые красивые ребята с мокрыми, тщательно причесанными головами, в твидовых пиджаках… И тут я увидел Льва Яшина – его сразу узнал по портретам в газетах и журналах. Перед ним я решил предстать в образе эдакого развязного, нахального репортера. И это была моя вторая грубая ошибка. Мне ни в коем случае нельзя было надевать такую маску: я не знал, что со времени воцарения Бориса Панкина на престоле главного редактора «Комсомолка» превратилась в явно «проспартаковскую» газету. Я лениво подошел к Яшину и сказал небрежно:

«Здорово, Лев! Я из «Комсомолки». А ты, вижу, совсем заработался, никогда к нам в редакцию не зайдешь…»

Молча, внимательно и свысока, оглядев меня, Яшин хорошо поставленным голосом произнес:

«Пусть к тебе твой «Спартак» ходит!.. И добавил крепкое непечатное выражение. На этом мое содержательное интервью с великим футболистом завершилось».

«Заверните» всю команду…

Рассказывает Валентин Бубукин, капитан сборной СССР, обладатель Кубка Европы – 1960:

– Церемония награждения нашей команды после победы в финале Кубка Европы 1960 года состоялась в ресторане на Эйфелевой башне. После получения золотых медалей к нам подошел президент мадридского «Реала» Сантьяго Бернабеу и сказал, что готов пригласить в Испанию всю сборную СССР. И подал чековую книжку Льву Яшину со словами: «Пишите, сколько хотите, любую сумму. Я возьму всю команду». Я говорю Леве: «Напиши ему три лимона долларов. Посмотрим, какой он миллионер». А Бернабеу говорит Яшину: «Ок, нет проблем». Пришлось после этого объяснять ему, что о предложении подумаем в Москве. Ясное дело, что ответа президент «Реала» от нас так и не дождался.

Был ли такой разговор с Бернабеу на самом деле, сейчас не уставить – его свидетелей уже нет с нами. В любом случае сам Яшин о нем не вспомнил, когда незадолго до чемпионата мира 1962 года в интервью журналу «Франс Футбол» у него спросили: «Если бы мадридский «Реал» предложил вам сто тысяч, чтобы играть в Испании, согласились бы вы?». «Я без колебаний отказался бы, так как не представляю себе жизни где-либо, кроме России», – ответил он.

Омар под майонезом с молоком

В середине 1960 года французский журнал «Франс Футбол» опубликовал беседу со Львом Яшиным, в которой среди прочих был вопрос о любимом блюде. Его ответ: «Омар под майонезом, который лучше всего готовят во Франции» – удивил всех. Кто-то из советских журналистов даже увидел в нем некий вызов навязываемой всем гражданам страны роли Патриота без страха и упрека, незаурядную гражданскую смелость вратаря сборной, вспомнив о том, что незадолго до этого глава СССР Никита Хрущев, отвечая на такой же вопрос, громогласно заявил, что предпочитает борщ . Руководитель государства любит борщ, а футболист – омары в майонезе…

На самом деле, Лев, как уверяет Валентина Яшина, просто схохмил. Незадолго до той беседы сборная СССР ездила в Швецию, и там один из ребят, возмутившись тем, что на ужин подали не то, ляпнул: нам бы омаров под майонезом! Яшина это настолько зацепило, что он не успокоился, даже приехав домой: «Ишь чего захотел – дома слаще морковки ничего не ел, а за границей начинается выпендреж».

Кстати, в том же интервью Яшина спросили, любит ли он водку? «Нет, – не моргнул он глазом. – Предпочитаю вермут. Но в основном пью минеральную воду и молоко». Это, конечно, тоже было неправдой…

Мальчику было бы трудно…

У Льва Ивановича часто спрашивали, не жалеет ли он о том, что Бог послал ему двух дочерей, но оставил без сына – возможного наследника по футбольной линии. «Нет, не жалею, – улыбался он. – И знаете, почему? Все захотели бы увидеть в нем «продолжение» отца, а это здорово осложнило бы мальчику жизнь».