Андрей Соломатин: Газзаев кричал: «Я вас в этой комнате уничтожать буду»
Сейчас Андрей Соломатин – главный тренер молодежной команды ФК «Чертаново». Говорит, что работа нравится, и не понимает, как после карьеры игрока несколько лет жил вне футбола. А жизнь била Андрея прилично: неудачи в бизнесе, увлечение казино… Но оптимизма он не теряет. Смотришь на него и веришь – тренер Соломатин добьется многого.
«Застрелить надо за такие слова!»
– Как стали тренером «Чертаново»?
– Понял – надо возвращаться в футбол и получать от него удовольствие. Время было упущено, но не потеряно. Заехал к Михал Данилычу Гершковичу – он долго убеждал, потом еще с Александром Григорьевичем Полинским (глава дирекции спортивных и зрелищных мероприятий Москвы. – Прим. ред.) сели, переговорили. Григорьич и связался с директором «Чертаново» Николаем Юрьевичем Лариным, тот взял меня на работу. Всем им большое спасибо!
– В 2008 году вы говорили: «Работать детским тренером мне не очень интересно».
– Застрелить надо за такие слова! Лучше бы раньше голову включил и не лез в большой бизнес. Заниматься надо тем, что умеешь. Задавался вопросом: «Как я жил без футбольного адреналина? Три-четыре года после окончания карьеры!»
– Тренерский адреналин – другой?
– Здесь больше переживаешь, стоишь у бровки, ничего не можешь сделать. А я же эмоциональный, фляжки уже летали. Но мне все это интересно – мое! Выпустил 1998 год рождения, являюсь главным тренером «молодежки» ФК «Чертаново».
Когда стал главным, на первом теоретическом занятии была трудность – правильно, доходчиво объяснить. Сам все знаешь, соображаешь, а как донести, чтобы поняли? До совершенства мне, как до Китая. Учиться и учиться! В Ватутинки на базу ЦСКА часто ездил, тренировки смотрел. Семину недавно звонил, скоро должны встретиться.
– Лицензия есть?
– Категория А, учился в специальной группе для тех, кто поиграл: Гусев, Семак, Кириченко, Каряка, Лоськов. К Дону Фабио на тренировку приезжали. Понял одну вещь: не надо слушать чужих советов, думай своей головой и, если ошибаешься – то сам.
– Какую главную мысль доносите до молодых?
– Каждый день проводите с пользой, учитесь, потому что время летит очень быстро. Кому-то не дано играть в футбол, кто-то потом пойдет учиться. Возил сборную Москвы на чемпионат России, тяжело было говорить одному парню, что он не поедет. Решил сказать коротко, без объяснений: «Тренируйся здесь, вернусь – созвонимся».
– А сами как-то говорили, что вам не хватает жесткости.
– Главное, чтобы футболисты понимали, что ты от них хочешь. Такие отношения строю: на футбольном поле – тренер-авторитет, а за его пределами – друг. На первом месте – атмосфера и отношения в коллективе.
– Как не дойти до панибратства?
– Тонкая психология! Не зря же все вспоминают «Локомотив» 1990‑х. Вряд ли когда-то опять появится такая команда. Деньги всех испортили. Да и люди вообще поменялись… Помню, «Спартак» 1:0 обыграли, Палыч повез нас на базу, сидели до утра. На следующий год «НТВ–Плюс» перед матчем против «Спартака» брал у меня интервью: «А если «Спартак» забьет?» – «И мы забьем!» – «А если два?» – «И мы два!» В итоге 0:3. Приезжаю на базу, Палыч: «Чтобы я тебя больше в телевизоре не видел!»
«Про вес лучше не спрашивайте»
– Ваша фраза по поводу веса: «Всегда хочу сбросить».
– Да, и сейчас тоже. Какой вес? Лучше не спрашивайте. Если взяться и не есть после шести... В детстве был сухонький. В переходном возрасте сломал ногу, пока лечился – такое пузо наел! И потом каждый день – борьба с весом. Однажды из отпуска 91 килограмм привез – «десятку» лишнюю.
– У Зазы Джанашия больше было?
– На сборах сидели: я, грузин, Арифуллин и Сашка Смирнов. Ели одну ботву, а на соседних столах – мясо, спагетти. И бежали мы быстрее, чем остальные, – всего на несколько секунд, но они, поверьте, сказывались.
Время было! Играли за премиальные. Концентрация запредельная. Случались ли драки? Это не поощрялось, но и не сильно наказывалось. Белорусы: Лаврик, Гуренко – частенько с грузином махались.
– Сколько лет вы с Джанашия в одном номере прожили?
– Пять. Раз приехали на игру в Киев. Пришли на обед, а на кухне задержка, принесли только несколько тарелок хлеба и масло. Грузин их за секунду уничтожил! Любил все острое. Брал перечницу, открывал ее и высыпал почти всю – макароны становились черными.
– Сильно обиделись на Семина, когда он сказал: «Ты вечно больной, нам надо разрешить четыре замены делать».
– Резануло, конечно. Теперь сам ребятам говорю: «Если недолеченный, играть не выходи».
– А вы почему выходили?
– Черт его знает, хотелось.
– В «Бенфику» могли перейти?
– Мог. В Португалии не играл из-за защитника «Алании» Тимофеева – травму получил, а в Москве забил им. Палыч сказал, что оттуда приехали, будут смотреть. Матч дома с «Ротором» – 0:1. Не сложилось…
В 1996 году был вариант с «Карлсруэ». Тренировал их Винфрид Шефер, Кирьяков там играл. На сборах с немцами был товарищеский матч. Сыграл я «феерически» – 0:3. Хотелось, конечно, попробовать себя в Европе, хотя как таковой цели уехать не было.
– Переход из «Локомотива» в ЦСКА – деньги?
– И деньги тоже. Плюс в «Локо» атмосфера становилась напряженной. Я один из первых из того «Локомотива» ушел.
– Вас хоть в одном интервью не спрашивали про травмы?
– Да.
– Сколько было переломов?
– Давайте не будем…
– Правда, что ходили в церковь, к гадалкам?
– Ходил. Помогало? Наверное, нет.
– Гершкович сказал про вас: «У этого человека отсутствует инстинкт самосохранения». Вообще ничего не боитесь?
– Собак боюсь – кусали в детстве, – змей. А вот на поле в борьбу полететь или где на отдыхе с тарзанки прыгнуть… Против Люксембурга крупно вели, я понесся за мячом, полетел в подкате. Поехали меня штопать. До сих пор так играю: даже когда с детьми выхожу, иногда клинит – в азарте идешь в стык. Они быстрее, но уступать не хочется.
«У нас дерби – хоть снегопад, хоть камнепад!»
– Вы шесть лет играли за «Локомотив» и всего три за ЦСКА. Почему же говорите, что больше армеец?
– Во-первых, из-за болельщиков. Когда в Корее играл, из клубного офиса привезли пачку факсов – болельщики ЦСКА поздравили с днем рождения. От локомотивских – ничего. Я, кстати, часто ездил на матчи, слушая фанатские песни: «ЦСКА всегда будет первым!». Болельщики диск подогнали. До сих пор нравится. Во-вторых, в ЦСКА я чемпионом стал.
Хотя семейные корни из «Локомотива». Батя закончил их футбольную школу, дед был председателем спортивного общества, бабушка там гимнастику преподавала.
– Вам, наверное, вдвойне обидно было в 2002‑м проиграть «золотой» матч «Локомотиву»?
– Спрашиваете! Но после матча остался на поле, подошел к Филатову, поздравил.
– Помните первую игру Игоря Акинфеева в премьер-лиге?
– Конечно, в Самаре. От радости прыгнул на него, когда он «точку» отразил.
Игорь – мегаспокойный! Конечно, я тогда не думал, что он побьет все рекорды и станет первым номером страны, просто хотелось поддержать молодого.
– Березуцкие тоже при вас начинали.
– Братья – молодцы, внимания не обращали на тех, кто их полоскал. Работали и работали.
– Снежное дерби ЦСКА – «Спартак» 2002 года вспоминаете?
– Прикольно! Долго ждали, пока поле очистят. Но были уверены, что переноса не будет. Хоть снегопад там, хоть камнепад. Дерби же!
– Андрея Аршавина из-за вас два раза удаляли. Он потом сказал: «Хорошо, что Соломатин закончил».
– Матч в Питере. Сначала у нас Семака удалили, они сравняли, потом в течение 10 минут Аршава на мне две желтые карточки получил. А тут как раз рядом поворот питерских трибун. Вираж? Нет, назовем его поворотом. Оттуда пошли крики, я ответил. Ну и понеслось – весь «Петровский» скандировал «Соломатин – п… с!»
– Расскажите, как в ЦСКА после жесткого Валерия Газзаева пришел Артур Жорже.
– Поехали на сбор в Марбелью, Жорже говорит: «Берите с собой цивильную одежду. Ужинать можно будет в городе». Картина маслом – заезжает «Днепр», а тут мы выходим из гостишки такие нарядные.
Начало сбора, хлопнули «Аякс» – 1:0, Артурчик: «Браво, браво!» Ну и потом легендарная игра с «Кельном» – 1:9. А они в бундеслиге на последнем месте, 900 мячей пропустили, ну реально позор. Сидим, ждем, что будет. «Ребята, все нормально, работа продолжается. Завтра одна тренировка, вечером можно выйти в город». Занятия были не бей лежачего. Расслабились, конечно.
– У Газзаева не так?
– Израиль, первая игра с «Маккаби». После нее Георгич должен был в Швейцарию лететь на жеребьевку, сборную как раз принимал. Мы думали: сыграем матч, Газзаев улетит, а мы пару дней отдохнем. В итоге – 1:5. Георгич сдает билет, загоняет всех в теоретический зал: «Я вас в этой комнате уничтожать буду! Но за дверью вы у меня будете самыми лучшими футболистами».
– Карьерой довольны?
– Уход из ЦСКА был ошибкой. Вторая «игровая» карьера – тоже. Если бы ее не было – и футбольная была дольше. Играл до тех пор, пока казино не закрыли. Таких, как я, в футболе достаточно. Тут от человека зависит: есть люди к этому делу равнодушные, а другим без разницы, во что играть: бильярд или «дыр-дыр».
«Не могу через кого-то переступать, плевать…»
– С кем сложнее было справиться: с Кафу в Бразилии, когда сборная проиграла со счетом 1:5, или с Андреем Канчельскисом на тренировке сборной?
– Против обоих язык на плечо вываливался. Двужильные? Трех! Канчела носился без остановок – топтал, бежал, я как будто под бронепоезд попал.
А Кафу… В Бразилию прилетели, Бышовец говорит: «Надо в океане искупаться, легче станет». Ага! На поле вышли – трава специфическая, как подушка. «Колесики» сразу спустились. А тут еще матч в четыре утра по Москве и против тебя Кафу…
– Александр Точилин рассказывал, что из-за поражений вы могли расплакаться.
– Вранье! Только на чемпионате мира, когда вылетели, какая-то слеза была. Так обидно стало…
Хотя эмоций после матчей хватало. В Алкмаре, когда с «Крыльями» проиграли, дверь разбил – с ноги ее открывал. В Самаре выиграли– 5:3, а там вели, возили их, но – 1:3.
– После «Локомотива» и ЦСКА вы играли в «Кубани», «Оболони», «Крыльях», «Анжи» и «Торпедо».
– Многие моменты даже вспоминать не хочется. В «Кубани» сажали партнера на спину и бегали вверх по трибунам. Спускались, менялись – и по новой. Как тренер говорю: такие методы ничего, кроме вреда, не приносят!
– Какие голы чаще всего вспоминаете?
– Победные. Два «мясу» – один за «Локомотив», другой за ЦСКА. И еще в финале Кубка России 2002 года «Зениту».
– Могли в 2008‑м не заканчивать?
– Был вариант из Нижнего Новгорода вернуться в премьер-лигу. «Луч» звал. Но Юрий Первак сказал: «Тебя не отпустим». А я не могу так, чтобы через кого-то переступить, наплевать, перестать тренироваться.
Потом тоже можно было побегать, но я решил, что покатит в бизнесе. Какое-то время скучал по сборам, заездам перед игрой. Сейчас вот тоже ощущаю: зимой пауза – и мне всего этого не хватает.
«Обязательно добьюсь успеха в тренерской карьере!»
– Когда играли, летать не боялись?
– Нет. Только один раз ужас был, когда возвращались из Киева после турнира памяти Лобановского. Взлетаем, небо чистое, но с левой стороны – черная туча. И самолет – в нее. Минут 20–30 так колошматило!
– Про себя говорили: «Характер добрый».
– В детстве лежал в больнице, рядом пацан, к которому родители очень редко приезжали. Мне еду привозили, делился с ним. Телевизор он у меня до ночи смотрел.
– Страдали из-за доброты? Может, деньги одалживали?
– Ну да, в том числе… Но говорить об этом не хочу – сам тоже косячил.
– Говорят, бойся гнева доброго человека. Про вас?
– Как-то раз вышел с утренней молитвы – ездил к святой Матроне. Позвонил человеку: «Живи с миром. Не вспоминай. Я все тебе прощаю».
– В церковь ходите?
– Не каждый день. Иногда езжу к утренней службе. Молитвы читаю. Помогает.
– Легко прощаете?
– Какие-то моменты – нет.
– Говорили: «Люблю делать подарки».
– Это было очень давно.
– А вам что самое памятное подарили?
– Дети нарисовали поздравление: «Папа, с днем рождения!».
– У вас много друзей?
– Футбольных – нет. Хотя с Дроздовым недавно виделся. С Харлачевым созванивался, хотели встретиться, но то у него дела, то у меня. С Боссом видимся, когда в Ватутинки приезжаю.
– Что дальше, Андрей Юрьевич?
– Как загадывать? Со знакомыми общаешься, они: «Да ладно, Андрюх, все будет хорошо!» В последнее время убивает эта фраза.
Работа в «Локомотиве», сборная? Пока таких целей не ставлю, есть ряд трудностей, которые остались со времен большого бизнеса.
В последнее время часто обращался к знакомым, мне помогали. Некоторые за спиной шепчутся: «Соломатин – «игровой», из-за этого не все хотят брать на работу, хотя больше половины из того, что рассказывают, – неправда. Хочу сказать этим людям вот что. Возникали проблемы, когда был футболистом, – травмы и прочее, но я все же кое-что выиграл. Сейчас тоже есть определенные сложности. Но я максималист и обязательно добьюсь успеха в тренерской карьере!
