Банда, влюбившая в себя. Василий Уткин – о финале Лиги чемпионов

Обозреватель Sovsport.ru в преддверии финала Лиги чемпионов объясняет, почему многие болельщики желают победы в нем «Атлетико».

Плохие плохие парни

Мне стоило бы удивиться единодушию окружающих. В последние недели, как только определились финалисты чемпионской лиги, подавляющее большинство коллег, знакомых и просто желающих поговорить о футболе встречных (в очереди, в метро, в кино) желают победы мадридскому «Атлетико». И я бы удивился, но так уж вышло, что мне и самому этого хочется. Но у меня свои причины, прозаические, откровенно скучные, и я о них не расскажу.

Но откуда же такая любовь-то? Ведь «Атлетико» – просто гнусная команда, упивающаяся своей гнусностью. На таком вот они стиле. В кино бывают «хорошие плохие парни», а бывают самые настоящие «плохие плохие парни». Вот это и есть «Атлетико», и Диего Симеоне – его главарь. Как такой персонаж умудряется стать кумиром и любимцем публики? И это при том, что жгучая мода на кино Квентина Тарантино, где все главные герои и даже героини примерно такие и есть, давно прошла. Да и не так уж Симеоне кинематографичен. Он не красив никакой красотой. Романтическая линия полностью отсутствует. Мрачность его облика – скорее шаблон восприятия, чем реальность. Посмотрите на его сыночка Джованни – вылитый ведь папа, но физиономия, наоборот, сугубо позитивная и даже забавная. И, тем не менее, за Симеоне модно болеть отчего-то.

Интересно именно это восприятие команды, состоящей практически из одних отрицательных черт, не принесшей в современное представление об игре ничего особенно нового и даже полузабытого: в роли команды-бойца, команды-бульдога всегда кто-нибудь выступает. Откуда это берётся?

Эффект «Фольксвагена»

Первое слагаемое, думаю, такое: каждый, кто более или менее следит за футболом последние лет пять-семь, имеет право думать, что он открыл для себя «Атлетико» в силу собственной прозорливости. До прихода Симеоне эта знаменитая команда была просто частью пейзажа. Времена у нее бывали разные, мечтами о возрождении клуб жил давно, вот только не был к возрождению этому близок и не готовил свой взлет какими-нибудь фантастическими инвестициями или приглашением звезд, да и слов красивых говорилось мало. И вся история мессианства Симеоне – она придумана впоследствии. Я не устану повторять: когда он принял мадридцев, они были у него третьей командой за сезон, и тренерского имени он себе сделать еще не успел.

И поэтому «Атлетико» производит, с одной стороны, впечатление команды небогатой, обходящейся своими ресурсами. Что неправда, конечно: это так только на фоне «Реала» с «Барсой» да «Баварии», ну и шейхов. Но в итоге «Атлетико» выглядит словно команда, пробившаяся из низов за счет столь любимых всеми запредельной отдачи и так далее. Что тоже не совсем так. На одном боевом духе мадридцы далеко бы не уехали.

В общем, когда они в первый раз в эпоху Симеоне пробились в Лигу чемпионов, широкая публика их за серьезную силу не держала. Тогда как раз в группу к «Атлетико» попал «Зенит», и общий тон разговоров в Петербурге был такой, что, в общем, удачный жребий.

А что получилось в итоге, мы с вами знаем. И знаем как – постепенно. Таким оказалось и признание «Атлетико» в качестве серьезной европейской силы. Оно состояло из тысяч частных признаний, каждое из которых отдельно дорого тому, кто его сделал. Так у команды возник свой европейский болельщик, и эта история немедленно укрепилась вторым важным обстоятельством: за «Атлетико» сработал так называемый «эффект Фольксвагена» – есть такой термин в маркетинге. Это означает, что никто не мечтает о «Фольксвагене», но второй машиной в семье он оказывается чаще других. В нашем, футбольном случае, «Атлетико» легко мог стать «второй любимой командой» для кого угодно, кроме разве что болельщиков «Реала». И стал.

Ну, и третье. Да, «Атлетико» не принес тактических или иных откровений, но он, аккуратно реализуя старинную надежную стратегию, попал в один из древнейших сюжетов в мировой истории, считая от мифов и заканчивая современной литературой и кино. «Атлетико» не просто защищается, он не просто тверд и неумолим: таких видали! Мадридцы на сто процентов являются осажденной крепостью, которая не сдается ни на какую милость никакому чертову победителю. Никогда!

Великий писатель Хорхе Луис Борхес считал сюжет с осажденной крепостью одним из четырех главных в литературе. Все мы на таких сюжетах и росли, начиная с народных сказок, начиная с древних городов, которые противостояли нашествию Батыя, начиная с античной Трои, через бастион Сен-Жерве, где завтракал д’Артаньян с друзьями, и прямо до Сталинграда.

Аргентинский след

Но самое удивительное, что образ, созданный Симеоне и его командой, идеально точно совпал с собственной историей «Атлетико». Это мы с вами привыкли почему-то называть их «матрасниками» из-за полосатой формы, которую и вправду когда-то шили из шедшей на матрасы ткани ввиду ее дешевизны. Но сами себя игроки и болельщики гораздо чаще называют «индейцами», и в канун важных матчей испанские газеты регулярно помещают на первых страницах коллажи из портретов ведущих игроков с перьями и прочими атрибутами индейского убранства. Это пошло с семидесятых, когда за «Атлетико» начали играть на ключевых позициях несколько особенно длинноволосых аргентинцев. Прозвище Симеоне с игроцких лет – El Cholo, то есть метис, индеец.

А всепоглощающая агрессия, в которой все средства хороши – это национальный игровой стиль Аргентины. Один из двух – в Аргентине и только в ней одной национальных стилей два, и они взаимоисключающиеся. Есть красивый стиль, кружевной; так играла Аргентина времен ЧМ-1978, и его поборники по имени тогдашнего главного тренера Сесара Луиса Менотти называются меноттистами. А есть кровожадные билардисты – по имени Карлоса Билардо, выигравшего второй мировой титул для страны в 1986-м.

Когда Билардо был еще футболистом, в его команде специально изучались не только игровые особенности соперника, но и все подробности их частной жизни. Знаменит эпизод, когда у нападающего, которого защитник Билардо должен был опекать, от тяжелой неизлечимой болезни накануне игры умерла мать. Нападающего удалили минуте на 15-й, потому что он устроил драку; а как ее не устроить, если Билардо сказал ему, укоризненно качая головой: «Что, свел, наконец, родную мать в могилу?»

Так «Атлетико» оказывается на пересечении интересов своей исторической публики, с одной стороны, с чаяниями всех тех, кто ищет в игре новых впечатлений, да поострее. И это совпадение настолько ярко и удачно, что поневоле задумаешься: может, и не случайно президент клуба Энрике Серезо по роду своей основной деятельности кинопродюсер?.. Может, вообще он все это придумал-то?

Но Серезо сидит на трибуне с улыбкой плута и не признается.

ТВ: «Матч ТВ», 21:30 мск.