Ольга Коваленко хочет в Канаду, но без мужа – никуда

ХОККЕЙ

Ольга Коваленко, пожалуй, самая американизированная супруга игрока суперлиги. Быть замужем за лучшим хоккеистом России двух последних лет вдвойне непросто. Уезжая из родной страны, она и не думала, что придется возвратиться, да так надолго…

— Хорошо помню дату знакомства с Андреем, — вспоминает Ольга Коваленко. – Мы встретились 25 ноября 1995 года в Монреале. Нет, никакого сигнала свыше, будто встретила будущего мужа, не услышала. Произошло все случайно – в кафе. Друг Андрея знал меня, и мы мило беседовали за чашкой кофе. Андрей тогда играл за «Колорадо». Но, представляете, буквально спустя 10 дней его обменяли в «Монреаль»! Мне потом многие говорили, что это судьба. Ведь если б Андрей жил вдали от меня, общение вряд ли продолжилось бы. Мы часто встречались в одной компании друзей, пока он выступал за «Канадиенс». Так и пошло…

Поначалу я мало что знала об Андрее. Так, хоккеист, и все. Но в эмиграции тесен круг знакомств в среде наших соотечественников. Информация распространяется молниеносно. Рассказали и кто он, и откуда, и о его первой супруге, с которой в день нашего знакомства Андрей был разведен, и о тройне ребятишек. Впрочем, в мои планы сразу создавать семью не входило. Ведь когда перебралась по ту сторону океана, мне было лишь 20 лет.

Родилась я в Алма-Ате. Окончила физмат АГУ, экстерном сдав экзамены за последний курс. Параллельно успешно занималась туристическим бизнесом, строила честолюбивые планы. Захотелось поехать в чужую страну, посмотреть, как живут люди в Америке. Никакого страха, несмотря на возраст, не испытывала. Я вообще смелая. Через полгода ко мне в Канаду, которая из-за спокойствия, размеренности и чистоты импонирует куда больше Америки, приехали и родители. Они до сих пор живут в Торонто, где мы с Андреем купили дом. Вместе с ними сейчас и наш младший сын Данила, которому 21 декабря исполнится два года. Он здорово играет в футбол – папины гены. Впрочем, я бы хотела, чтобы младший сын стал хирургом, а старший – адвокатом. Правда, четырехлетний Коля с клюшкой не расстается. Дома в Ярославле вся мебель рушится от его, папиных и дедушкиных матчей. Сыновья – это два наших чуда!

Поженились мы в Эдмонтоне 5 октября 1996 года. Правда, недавно пришлось повторно зарегистрировать брак и в России. Когда мы с Андреем стали близки, пришлось оставить мысли о работе. Муж хотел, чтобы я как можно чаще была рядом. Ведь в НХЛ понятия «сборы» вообще не существует. За океаном все подчинено самостоятельной подготовке. Потому Андрей начинал тренироваться чуть ли не на третий день отпуска. Встанет часов в 8 утра и идет в бассейн, в зал, велотренажер крутит. А если уж ему мяч дать, футбольный, баскетбольный, или в теннис поиграть – так из зала не вытащить!

Обращается Андрей ко мне исключительно ласково: «Лапуля», «Лелик», — улыбается верная супруга. — Отвечаю ему взаимностью. В детстве меня родственники звали «Леша», так поначалу я у него была просто «Леха».

Машина у нас в семье – «Форд-Экспедишн», большая, уютная, коробка-автомат. Езжу на ней чаще я. Андрей пользуется служебной «Нивой», остроумно называя ее «Русским джипом»: для ярославских дорог в самый раз. А вот в Канаде у меня был «Линкольн-Навигатор», у Андрея – «Ауди S6». Их мы продали. Нет смысла держать такой автопарк, если приезжаешь за океан на две недели.

Вообще, улетая в Северную Америку, я никогда не думала, что вернусь в Россию. Но Андрей сказал, что хотел бы закончить карьеру на родине. Поначалу шла речь о двух сезонах, сейчас предстоит как минимум четыре. Муж предан хоккею, и теперь выяснилось, что он будет играть здесь до отказа, «пока молодые не перебегают». Мне остается только соглашаться. И лелеять надежды стать дизайнером по интерьеру.

До сих пор хочу поскорее вернуться в Канаду, забрав с собой Андрея и детей. Там у меня осталось много друзей, там совсем иная жизнь. Каждый твой шаг, как здесь, никому нет нужды контролировать. Да, завистливые люди есть и там, но чтобы в таком количестве, как в России... Мне тяжело здесь общаться со многими. Каждое слово необходимо контролировать, иначе все потом перевернут против тебя. В Канаде подобное почти невозможно. Да и скучно мне здесь часто. Катастрофически не хватает внимания мужа. В кино без него не пойдешь. Днем погуляешь с сыном – и заняться нечем. В Ярославле куда ни пойти, хоть в новое кафе с подругой, назавтра об этом все судачат. Жен игроков «Локомотива» в городе знают почти все. Удивлению моему нет предела…

ПЕСНЬ ЛЮБВИ

Он встретил свою половину, с первого взгляда почувствовав, что она – его избранница. В минувший вторник чета Коваленко отпраздновала восемь лет со дня знакомства.

— В первую очередь, Ольга – мой самый преданный в жизни друг, — говорит про свою спутницу форвард «Локомотива» Андрей Коваленко. – Она все понимает. Она рядом независимо от побед или поражений. Она любит и всегда ждет. Как только вижу ее – душа раскрывается и поет. Доверяю ей, а это, безусловно, главное.

Сказать честно, по-мужски – с первой встречи понял, что этот человек нужен мне в жизни. Полюбил ее. Но не хотел выставлять чувства на всеобщее обозрение. Поначалу старался не подавать виду и ей. Почему? Боялся. Все-таки отношения с первой женой не сложились. От первого брака у меня родилась тройня. Дети живут в Монреале. Этим летом мне разрешили встретиться с ними. Летал на один день…

На площадке меня считают крайне эмоциональным, вспыльчивым и порой даже безрассудным. В жизни – то же самое. Однако отхожу очень быстро. Хватает 15—20 минут. Когда Лелик, так я зову свою Оленьку, подойдет, скажет доброе слово, нежно поцелует, таю вмиг… Умница! А как она готовит манты – пальчики оближешь!

У Ольги тяжелая жизнь. Она первая, кто выслушивает меня, когда я не в настроении. Всегда достойно выдерживает удары грома и молнии, которые порой обрушиваются на нее с ураганной силой. Зачастую я не прав. Но в том и достоинство любящей женщины – умение трезво оценить обстановку и понять мужа, сгладить ситуацию.

Ольга полностью отвечает за семейный архив. В первые дни после нашей встречи она захотела вести нашу историю, сделать музей. В ее ведении кубки, призы, медали, золотые клюшки и шлемы из того же металла, газетные статьи, свитеры клубов, цвета которых я защищал, естественно, с моей фамилией на спине.