Легендарный вратарь сборной Канады и «Монреаля» Кен Драйден: В 1979 году я хотел выступать в чемпионате СССР

ХОККЕЙ. НХЛ
ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС

ПОДРОБНОСТИ НЕСОСТОЯВШЕГОСЯ ПЕРЕХОДА ДРАЙДЕНА В МОСКОВСКИЙ КЛУБ, А ТАКЖЕ МНОГОЕ ДРУГОЕ – В ЭКСКЛЮЗИВНОМ ИНТЕРВЬЮ «СС»

 В начале 70-х закрепиться в основе звездного «Монреаля» мог далеко не каждый новичок. Но Кен Драйден, ворвавшийся в лигу в 1971 году, совершил переворот: ему хватило лишь шести матчей, чтобы стать ведущим вратарем «Канадиенс» на почти все десятилетие!

Карьера Драйдена была на удивление коротка – она длилась всего семь полных сезонов. Но только представьте, Кен успел выиграть шесть Кубков Стэнли!

Сегодня ночью свитер Драйдена был поднят под своды монреальского дворца «Сентер Белл». А накануне герой Суперсерии-72 и кандидат на пост премьер-министра Канады пригласил корреспондента «СС» на завтрак.

Сегодня Драйден – депутат парламента. Время расписано по минутам. И все мои просьбы о встрече с легендой канадского хоккея сводились к стандартным ответам его помощников, присылаемых из Оттавы на бумаге с красивыми вензелями. Но в один прекрасный день мне неожиданно позвонила секретарь Драйдена по имени Лиз: «А вы не хотели бы позавтракать с Кеном? Он приглашает вас утром в воскресенье. Это удобно?».

Позавтракать с Драйденом?! Да я готов встать в три ночи и пройти пешком через весь Монреаль, чтобы только встретиться со знаменитым вратарем! В девять утра я уже был в ресторане отеля в центре города – Драйден прилетел в Монреаль, потому что в понедельник должна состояться церемония поднятия его 29-го номера под своды дворца «Сентер Белл».

В зале ресторана никого еще не было, играла тихая музыка. Внезапно среди официантов началось движение. В зал вошел Драйден. Первое впечатление – его огромный рост, под два метра! Кен вполне мог бы стать и футбольным вратарем. Удобно устроившись за столом и заказав себе яичницу, Драйден начал расспрашивать меня о «Советском спорте», о том, как мы освещаем события в НХЛ… Вскоре принесли завтрак, и я начал задавать вопросы.

НОМЕР 29 НАВСЕГДА

– Господин Драйден, ваш номер будет выведен из обращения в «Монреале». Особенный день в вашей жизни?

– О, да! Эта новость вызвала во мне бурю эмоций еще в сентябре, когда «Канадцы» объявили о своем решении. Но сейчас я по-настоящему начинаю ощущать торжественность момента. Когда выйду на площадку «Сентер Белл» в окружении родственников и друзей, это будет завершающим аккордом моей карьеры игрока. Сейчас я вспоминаю прошлое и снова чувствую себя молодым.

– Почему вы играли под 29-м номером?

– Я не выбирал номер, это сделали за меня. Когда я начинал выступать за «Монреаль», традиционным для вратарей считалась единица. Даже если в команде было два голкипера, оба они играли под первым номером. В ту эпоху, как известно, только входила практика держать в составе запасного стража ворот. И он получал последний номер в команде – обычно 29-й или 30-й.

Так вот, когда я попал в «Монреаль», там уже играли голкиперы Роже Вашон и Фил Мэйер. Свободных номеров не было, и мне дали 29-й. Потом мы выиграли Кубок Стэнли, я стал основным вратарем. А когда на следующий сезон Вашон покинул команду и первый номер освободился, я прибежал домой и рассказал своей жене Линде эту новость. Но она неожиданно возразила: «Кен, ты не первый номер, а 29-й! Люди помнят тебя в этом свитере, никакой другой больше не подходит». Я понял, что она права, и не стал ничего менять.

– Почему вы так рано завершили карьеру?

– Тяжелый вопрос… Некоторые люди думают, что я предпочел хоккею адвокатскую карьеру, но это абсолютно не так! Просто приходит время, и ты осознаешь, что пора заняться чем-то другим в жизни. Берешь лист бумаги и заполняешь две колонки: за и против ухода. И даже несмотря на то, что плюсов на бумаге больше, ты понимаешь: пришло твое время. В 1979 году я ощутил это очень резко. Мне был всего 31 год, но я решил уйти из хоккея.

– Вы ворвались в НХЛ в 1971 году и неожиданно для всех стали героем кубковой серии с «Бостоном». Как вы могли, не имея опыта в лиге, так уверенно играть против Фила Эспозито и Бобби Орра?

– Бытует мнение, что матчи плей-офф и регулярного сезона – это как небо и земля. Нам всегда вбивали в головы, что в плей-офф очень важен опыт. Эта догма переходила от поколения к поколению, и я верил в нее с детских лет.

Но в 1971 году, проведя лишь шесть матчей в регулярном чемпионате, по решению нашего тренера Эла Макнейла я получил место в воротах в серии с «Медведями». Еще во время раскатки в «Бостон Гарден» перед первым матчем я поймал себя на мысли, что не ощущаю разницы между обычным матчем и плей-офф. Та же арена, которую я хорошо знал еще по выступлениям за команду колледжа. Та же публика, которая кричит очень громко. Я успокоился и начал делать свою работу. Без капли волнения.

МОНРЕАЛЬСКИЙ ПОЗОР

– Президент ФХР Владислав Третьяк, который приезжает на ваше чествование в Монреаль, думает в канун 35-летия Суперсерии снова провести ряд хоккейных поединков между нашими державами.

– Не зная деталей проекта, мне трудно его комментировать. Но я точно знаю: никогда больше не повторится та незабываемая атмосфера, которая царила во время серии 1972 года. Это же был не просто хоккей, а политика – противостояние Востока и Запада. Сейчас многое изменилось. Лучшие игроки из России выступают в НХЛ, наши сборные встречались на последней Олимпиаде. Мы знаем друг о друге практически все.

– Разрешите привести цитату из вашей книги «Хоккей на высшем уровне»: «Перед первым матчем Суперсерии в «Форуме» все было подготовлено для торжества канадского хоккея. Но приехали русские и испортили наш праздник, показав 60 минут такой игры, которая нам и не снилась. Они заслуженно победили со счетом 7:3». Остается только добавить, что вратарем канадцев в том матче были вы…

– Тот день я считаю самым ужасным в своей хоккейной карьере. Я испытал невероятное чувство подавленности. Это все равно, что пропустить решающий гол на последних секундах матча. Но с той разницей, что это гнетущее чувство накатывало на меня уже с середины второго периода, когда русские вышли вперед. Это была сила, которую невозможно остановить.

Публика забила «Форум» под завязку. Канадские фанаты отлично понимали, что происходит на площадке. Было ужасно представить, что они думают о нас. Вспоминаю, как сразу же после матча мы отправились в Торонто. Когда я проснулся на следующее утро в гостиничном номере, первое, что мне захотелось представить: все происшедшее накануне в «Форуме» было лишь страшным сном.

В то время в Торонто не выходили воскресные газеты, не было спортивных каналов, а по телевизору в то утро не показывали новостей. Я хотел лежать в номере пластом как можно дольше и мечтать, что монреальского позора не было в помине. Но все-таки нужно возвращаться в реальность. В полдень начиналась тренировка. Я на нее пришел и сразу вспомнил, как нас унизили. И повинен в этом был я, пропустивший семь шайб.

– Проиграв тот матч, вы потеряли и место в воротах, которые занял Тони Эспозито.

– Он смог исправить положение – мы начали обретать уверенность. Важно было вновь убедить самих себя, что мы можем играть на равных со сборной СССР.

– Но шок остался?

– Первое удивление сменилось горькой реальностью. Помню, как после матча в Ванкувере, в котором мы тоже уступили (3:5), Пит Маховлич сказал в раздевалке: «Если русских научить американскому футболу, через пару лет они приедут в Америку и разгромят «Ковбоев» из Далласа – чемпионов континента».

АРБИТРА МЫ НЕ БИЛИ

– После Ванкувера вы приехали в СССР. Это был ваш первый визит в нашу страну?

– До этого я несколько раз бывал в Советском Союзе в составе сборной Канады на чемпионатах мира. Посещал Ленинград и Москву. У меня не было чувства, как, скажем, у Питера Маховлича, что я нахожусь под колпаком КГБ. Но я не виню его за предрассудки. Тогда мы жили в атмосфере холодной войны, и любое посещение СССР вызывало настороженность и подозрительность.

– В какой атмосфере проходили московские матчи?

– Наэлектризованной до предела. Зрители в Лужниках оказались менее шумными, чем канадские фаны. Но когда они начинали мощно скандировать «Шайбу! Шайбу!», мы чувствовали себя неуютно. Наших на трибуне было около трех тысяч. Они дружно орали: «Да, да, Канада. Нет, нет, Совиет». Потрясающая перекличка!

– В последнем матче серии ситуация могла выйти из-под контроля после удаления Паризе…

– Этот эпизод был решающим в матче. Не забывайте, что для нас тот поединок походил на седьмой матч финала Кубка Стэнли, когда решается все. Мы должны были сохранять хладнокровие… Отлично помню, как удаленный арбитром Жан-Поль Паризе замахнулся на него клюшкой, словно бейсбольной битой (Драйден отрывается от еды и демонстрирует мне тот жест). По трибунам прокатился тяжелый вздох. Мы замерли, но, к счастью, Паризе испугался своего поступка и выпустил клюшку из рук. На лед тут же полетели предметы, мусор… Хорошо, что через 15 минут все успокоились, и мы продолжили игру.

– Сборная СССР могла выиграть Суперсерию-72, если бы Шадрин и Блинов реализовали выходы один на один.

– Я поменял тактику в последнем матче: перестал выкатываться под бросок. Видимо, это и смутило русских.

– Говорят, канадцы возвращались из Москвы в одном самолете с арбитром и поколотили его за однобокое судейство.

– Это просто слух. Но как он мог родиться? После окончания серии мы вылетели в Прагу, чтобы сыграть со сборной Чехословакии – действующим чемпионом мира. А чешский арбитр Батья на самом деле летел с нами. Логично – ведь он хотел быстрее добраться домой. Да, Батья сильно потрепал нам нервы необъективным судейством в последнем матче. Но мы его не били. Хотя бы потому, что были очень утомлены битвой с русскими. Какая уж тут вспышка гнева…

– Кто вам больше всего понравился в сборной СССР?

– Харламов, Третьяк и Якушев. В Канаде все отлично помнят Харламова и Третьяка. Даже не удивлюсь, если назовут их по отчеству. Но Якушев тоже был отменным игроком. На коньках он держался, как Бобби Орр. Его даже прозвали «русским Фрэнком Маховличем». Слышал, у Якушева в январе случился юбилей – 60 лет. Передайте от меня поздравления.

ВЕРНУТЬСЯ БЫ В 1975-й…

– Давая оценку новогоднему матчу «Монреаль» – ЦСКА (3:3), легендарный журналист Рэд Фишер считает, что поединок завершился вничью только потому, что Третьяк играл лучше вас.

– Согласен. Сегодня я с сожалением вспоминаю, что не смог помочь «Канадцам», которые показывали бесподобный хоккей. Если бы можно было повернуть время вспять, я бы в первую очередь переиграл тот матч.

– Так и тянет провести параллели между вами и Третьяком. Вы оба – титулованные вратари с мировым именем, рано завершили карьеру (вы – в 31 год, он – в 32), а теперь работаете депутатами.

– О вратарях часто говорят, что они – очень интересные люди. В этом большая правда. Голкипер всегда находится в центре событий и почти всегда одинок. Из ворот игра смотрится по-другому, оценка событий проходит в иной шкале. Не зря многие вратари после ухода на «пенсию» занимаются аналитической работой, комментируя матчи, или становятся политиками.

– В интервью «Советскому спорту» Третьяк рассказал, что вы хотели играть в чемпионате СССР. Это правда?!

– Абсолютно верно. В 1979 году я провел последний сезон за «Монреаль», о чем еще до начала сезона предупредил руководство команды. Но я не планировал завершать карьеру. В мои планы входило попробовать силы в СССР. Я хотел выступать за один из московских клубов – все равно, за какой. Я прекрасно был осведомлен о том, какие трудности пришлось бы преодолевать в повседневной жизни. Но я был готов к этому.

Многие пытались найти мне команду в Москве. Если перечислить всех, не хватит пальцев на руках. ИИХФ, НХЛ, канадские госструктуры, профсоюз игроков НХЛ, представители канадского посольства... Но все усилия наталкивались на стену непонимания – ваши власти не желали идти мне навстречу. Ответы на запросы о возможном трудоустройстве в СССР приходили со стандартными формулировками отказа. В конце концов я отказался от своей идеи.

КТО ПРИДЕТ НА «АК БАРС»?

– Хоккейный опыт помогает вам в политике?

– Конечно. Как и в хоккейном матче, в политике не всегда все идет по вашему плану. Есть победы, есть и поражения. Но впереди новая схватка и возможность взять реванш… Политика сама по себе – игра. Если начинаешь ее, ты должен знать, что частенько придется пробивать себе дорогу с помощью силы. Но главное – победа в конце поединка.

– Почему вы стали министром социального обеспечения, а не спорта?

– Кроме хоккея у меня были и другие интересы. Я стал профессором и считаю важным посвящать время канадской системе образования.

– Вы сможете когда-нибудь стать премьер-министром Канады?

– Если бы вы задали мне этот вопрос девять месяцев назад, когда в стране проходили выборы премьер-министра, я бы ответил по-другому, – улыбается Драйден. – Но сейчас скажу как бывший вратарь… Кто знает? Может, и стану. А для этого нужно продолжать делать то, чем я занимаюсь. Выполнять обязанности депутата парламента как можно лучше, чтобы потом использовать опыт в предвыборной гонке… Все может быть. Я ведь никогда не думал, что стану хоккейным вратарем – скорее видел себя адвокатом. Но судьба распорядилась иначе.

– Кого вы считаете лучшим российским вратарем нынешнего поколения?

– В последнее время я не очень слежу за матчами НХЛ. Но раньше мне нравился Николай Хабибулин. Подвижный голкипер с отличной техникой. Правда, после перехода в «Чикаго» его дела не идут на лад.

– Президент ИИХФ Рене Фазель предполагает проводить матч между обладателем Кубка Стэнли и клубным чемпионом Европы. Что думаете об этой инициативе?

– Не уверен, что она хороша. Во-первых, когда проводить такой матч? Сразу после окончания плей-офф в НХЛ? Но последние игры бывают в начале июня, и после напряженного сезона, уверяю вас, никто не захочет встречаться еще и с чемпионом Европы. Во-вторых, сейчас в Америке настоящий интерес вызывает только регулярный чемпионат НХЛ. Посудите сами, лучшие российские игроки выступают у нас. Значит, тот же «Ак Барс» привезет не самых лучших хоккеистов из России. И вообще, уже прошли те времена, когда каждый приезд команд из вашей страны собирал в Канаде полные стадионы. Может, изобрести что-то новое?

...Лиз многозначительно взглянула на часы и открыла большой ежедневник, давая понять, что беседа с Драйденом подходит к концу. Прощаясь и пожимая руку великому вратарю, я не удержался от вопроса:

– Завтра вы будете волноваться?

– Очень сильно, – признался Кен. – Как перед последним матчем Суперсерии.

Репортаж о церемонии в честь Кена Драйдена и визите президента ФХР Владислава Третьяка в Монреаль – в завтрашнем номере «СС»

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Кен ДРАЙДЕН
Голкипер
Родился 8 августа 1947 года в Гамильтоне (провинция Онтарио, Канада).
Рост 193 см. Вес 94 кг.
Выбран «Бостоном» на драфте-64 под 14-м номером.
Выступал за «Монреаль» (1971 – 1979). Участник Суперсерии-72.
Шестикратный обладатель Кубка Стэнли (1971, 1973, 1976 – 1979). Лучший новичок лиги (Колдер Трофи, 1972), лучший вратарь лиги (1973, 1976 – 1979), самый ценный игрок плей-офф (1971).
397 матчей в регулярном чемпионате НХЛ – 79% из них победные, 2,24 пропущенной шайбы в среднем за игру, 46 матчей на ноль.
В 1983 году выбран в Зал славы НХЛ.