Александр Яковлев: Деньги СССР были не нужны

Александр Яковлев широко известен как ближайший сподвижник Горбачева в эпоху перестройки. Однако не многие знают, что в далеком 1972 году, когда состоялась первая суперсерия матчей между нашими хоккеистами и канадскими профессионалами, он был послом СССР в Канаде и находился в самой гуще событий.

БРЕЖНЕВ МОЛЧАЛ

— Идея проведения серии родилась не в одночасье, — вспоминает Александр Яковлев. — Было много сомнений: а вдруг проиграем? Результат матча имел не только спортивное, но и политическое значение. Разгром нашей команды мог нанести крупный моральный ущерб державе. В случае поражения начались бы поиски виноватых. Кто вносил предложение? Кто утверждал? Но вместе с тем необходимость встречи назревала. Советская дружина была в те годы очень сильна. Очень активным сторонником проведения этих матчей был комментатор Николай Озеров. Против выступали Суслов, Гречко. Брежнев молчал. Но его помощники мне намекнули, что в душе он склонен поддержать идею суперсерии. Секретари посоветовали на него не давить, мол, постепенно сам дойдет. Надо было знать миролюбивый характер генерального секретаря. Брежнев любил всеобщее согласие. И своим молчанием постепенно заставил стихнуть всех противников встречи с профессионалами.

В Канаде тоже началось бурление по этому поводу. С советской сборной в мире начали считаться. «Кленовые» горели желанием подтвердить свое полное превосходство. Да и финансовая сторона дела была для хозяев весьма привлекательна. К тому же в том году в НХЛ возник некоторый кризис. Образовалась конкурирующая лига — ВХА (Всемирная хоккейная ассоциация), переманившая нескольких ведущих игроков. В частности, Бобби Халла, Жан-Клода Трамбле, Джерри Чиверса. ВХА пропагандировала себя, в отличие от Национальной хоккейной лиги, в качестве международной лиги и сразу заявила о готовности организовать подобную серию матчей. Так что реклама НХЛ не повредила бы. Местная публика не сомневалась в победе своих любимцев. Пресса делала заявления в победно-хвастливом тоне: «К нам приезжают роботы, агенты КГБ, мы их разгромим…»

МАСКА ТРЕТЬЯКА

— После первого матча отношение к нашей сборной переменилось?

— Надо отдать должное канадским болельщикам. Это пример всем. Они болели за спорт. Никаких драк после матча. Только улыбки и обсуждение. На трибунах было не протолкнуться. Буквально после первого периода канадцы признали наших. Аплодировали каждому голу, каждому хоккейному движению — обводке, пасу, силовому приему. Причем совершенно одинаково как своим любимцам, так и гостям. Я сидел на матчах рядом с премьер-министром Канады Пьером Трюдо. После каждого гола стадион вскакивал с мест. Забивали канадцы — вставать вместе с премьером по этикету приходилось мне. Наши забрасывали — поднимался Трюдо.

Пресса тоже мгновенно перестроилась. Появились глубокие аналитические статьи, основной мыслью которых было: «Мы слишком долго спали. Пришла пора встряхнуться». Для канадцев это была очень полезная «опохмелка» после опьянения от собственной важности.

Когда Харламов обвел троих и забросил шайбу, этот эпизод крутили по телевидению в новостях в течение месяца. Стоило нашим хоккеистам появиться на улице, их и там встречали аплодисментами. А одна фирма быстренько подсуетилась и начала продавать гипсовые маски Третьяка. Прилично разбогатела на этом.

— Сам-то голкипер дивиденды за это получил?

— Один бизнесмен предложил защищать финансовые права советской команды. Он был готов заставить канадских фирмачей платить за использование нашей спортивной символики. Я послал по этому поводу две телеграммы в Москву, но ответа так и не получил. Выгода была бы сумасшедшая, но СССР деньги тогда были не нужны. А канадцы «ковали, пока горячо». Крутили по телевидению клипы с участием наших игроков. Попросили подписать клюшку всех сборников, а потом скопировали ее огромным тиражом. Нашили шарфиков с портретами и фамилиями наших ведущих хоккеистов. Мы тогда зарабатывать не умели. Правда, государственная казна от матчей суперсерии в Канаде все-таки пополнилась. Но даже на развитие спорта эта валюта не пошла. Сами герои игр получили смехотворные суммы.

БОЛЕЛ ЗА «МОНРЕАЛЬ»

— Была ли перед поездкой жесткая установка только на победу?

— Принципиально вопрос не ставился. Даже чиновники при всей своей всесторонней недоразвитости понимали, что в этом случае ничего определенного обещать нельзя. Если бы мы крупно проиграли первый матч, то все равно продолжали бы серию до конца. Эти хоккейные поединки стали своеобразным глотком свежего, очищающего воздуха. Ведь патриотизм, когда его спускают сверху, обязательно выльется в какой-то конфуз. А тогда не надо было никого искусственно взбадривать. Когда мы начали выигрывать, само по себе появилось чувство гордости за свой народ, за его возможности.

— Александр Николаевич, после хоккейных баталий 72 года подружились с кем-то из хоккеистов?

— Конечно, я неоднократно встречался с нашими сборниками. Но все спортивные новости узнавал от Озерова, с которым был очень близок. А вообще я всегда болел и болею за «Спартак» и, разумеется, за нашу национальную команду.

— Кому-то в НХЛ симпатизировали?

— Я выделял «Монреаль Канадиенс», которым руководил Скотти Боумэн. Этот клуб меньше хулиганил на площадке. По стилю «канадцы» немного напоминали наши команды.

— После фурора, произведенного сборной СССР за океаном, в советское посольство не обращались представители энхаэловских клубов, желающие переманить к себе наших игроков?

— Об этом не было и речи. Ведь страх, что кто-то из хоккеистов останется за бугром, был главным аргументом наших «любимых» органов, которые выступали против проведения суперсерии. Канада была очень заинтересована в продолжении подобных встреч. И с точки зрения развития хоккея, и по финансовым соображениям. А из-за одного перебежчика все могло мгновенно закончиться. Не только в хоккее, но и в политике отношения были бы надолго испорчены. Поэтому даже на полуофициальном уровне переговоров не велось. Думаю, и на личном уровне тема контрактов с нашими игроками не поднималась.

— Приглядывали за спортсменами строго?

— Существовал негласный приказ — поодиночке на улицу не выходить. Да и «команда сопровождения» по численности не уступала хоккейной. Но никаких эксцессов не произошло. Канадская сторона заверяла нас, что ничего не случится, и сдержала слово. В этом отношении они вели себя очень пристойно. Провокации никому не были нужны. Все стороны: и СССР, и Канаду, и Международную федерацию хоккея привлекала сама идея суперсерии.

ДОСЛОВНО

Жан-Клод Трамбле, звезда НХЛ и ВХА 70-х:

– В 1972 году я перебрался из клуба НХЛ «Монреаль» в «Квебек Нордикс», который вошел в конкурирующую лигу — ВХА. Перешел только из-за денег. В Монреале я за год зарабатывал 70 тысяч долларов, а в «Квебеке» мне предложили 120 тысяч за сезон плюс 125 тысяч подъемных. По тем временам это были фантастические условия. Ни о каком миллионе в год мы не могли и мечтать.

Кен Драйден, вратарь сборной Канады во время суперсерии-72:

– После победы русских в первом матче серии владелец «Торонто» заявил в газете, что готов заплатить за Харламова миллион долларов. Рекламный блеф, и не более. Подобных контрактов в НХЛ тогда не было.