Вячеслав Кулемин: Будущие игроки «Локомотива» всегда будут воспринимать свою команду через призму трагедии

Нападающий ЦСКА Вячеслав Кулемин после стартового матча «армейцев» против ханты-мансийской «Югры», в котором его команда победила со счетом 3:2, ответил на вопросы корреспондента «Советского Спорта» Ольги БРАТУХИНОЙ.

- Насколько тяжело далась эта игра в связи с трауром и последним известием о смерти Александра Галимова?

- К сегодняшнему дню наша команда немного оправилась от шока. Но печальное известие о Саше отразилось на моральном и физическом состоянии. Первый период хорошо провели, реализовали свои моменты, а во втором немного подсели, расслабились, «Югра» стала догонять. Вообще, очень тяжело играть после такой трагедии. И так всем было нелегко, а известие о Саше Галимове нас добило. Из «Локомотива» он был единственным, кто выжил. Сашка вообще боец, сам дошел до берега. Как оказалось, это были его последние шаги…

- Для многих спортивная составляющая чемпионата сейчас отошла на задний план. В чем нашли силы и мотивацию для себя?

- Пришлось найти силы. Поднимали сами себя «со дна». Играли просто на морально-волевых. Спасибо болельщикам, что пришли, поддержали нас, почтили память «Локомотива».Благодарим их, с ними нам было легче играть.

- Кого мы потеряли? С кем лично вы тесно общались?

- Многих ребят знал. Особенно хорошо знал Сергея Остапчука , наверное, лет с восьми. Мы всегда играли друг против друга, в хоккее были врагами. Потом нас свела сборная Москвы, с тех пор мы постоянно созваниваемся, общаемся, держим связь. Девушка у него есть, живет в Москве в Митино (Вячеслав продолжает говорить в настоящем времени), заезжали даже к ней, когда ехали из Новогорска. Больно было смотреть, как его отец плакал. Мы обнялись, только я никак не мог подобрать слов. Еле проговорил: «Держитесь, дядя Юра». Марата Калимулина знал по второй сборной.  Калянина, Кирюхина.

 Да и в плане большого спорта это невосполнимая потеря классных мастеров. Ужасная трагедия мирового хоккея. Там были лучшие из лучших. «Локомотив» считается лидером нашего хоккея.

- Как на вашей команде сказалась неделя простоя?

- В принципе неделя не должна была испортить общей картины в нашей готовности. Мы постарались просто продлить подготовительный этап. Тренировались как обычно. В субботу только выделили день, чтобы съездить в Ярославль, проводить ребят. После этого продолжили заниматься в привычном ритме. Тренер у нас опытный, все предусмотрел.

- Оцените дебют молодых игроков Гусева, Кучерова и Прохоркина.

- Сегодня у них была первая игра. С ними говорил тренер и более старшие ребята в команде. Пытались их настроить, поддержать. Не получилось у них отличиться. Нервозность, конечно, ощущалась в связи с дебютом в КХЛ, но это только первая игра и они ещё молоды. Я и сам, когда был на их месте, ощущал тоже самое. Но скамейка у нас живая, мы старались их подбадривать. Не получилось сегодня, получится завтра. Как известно, первый блин комом.

- Руководство КХЛ приняло решение, что «Локомотив» начнет выступления в следующем сезоне. А также «забронировало» место ярославскому клубу в плей-офф. Насколько этот шаг оправдан на ваш взгляд?

- Я считаю это решение полностью оправдано.  Нужно отдать честь клубу. Не должно быть ситуации, при которой после года о трагедии Ярославля все забудут. Вот уже кубок назвали в их честь. Все правильно сделали. Для города хоккей – праздник, они этим живут. А сейчас хоккей умер… Когда видишь тысячи людей скорбящих по своей любимой команде - пронимает до глубины души.

- Перевод их «молодежки» в ВХЛ связан с тем, что руководство намерено перевести часть игроков «Локо» в основу, а в ВХЛ они должны набраться опыта?

- Именно так. Для молодежи это очень полезный и ценный опыт. Знаю это по себе.  Они хотят подтянуть мастерство ребят, чтобы потом влить в основу. То, что «Локо» будет играть в ВХЛ это несомненный плюс, даже не обсуждается. Уровень ВХЛ и МХЛ нельзя сравнивать. Да, может быть, они неудачно выступят в этом чемпионате и будут последними, и все равно это оправдывает цель. В следующем сезоне им представлять «Локомотив» и биться им будет намного легче, нежели их перевели бы в первую команду из МХЛ. Конечно, это идет в ущерб молодежному чемпионату, но главная команда сейчас важнее.

- Вы согласны с решением ярославского руководства снять команду с чемпионата?

- Я считаю, да. Конечно, у игроков большая страховка и «Локомотиву» нужно выплачивать её семьям погибших. Но это не финансовый вопрос, а этический.  Нельзя сразу выходить играть после случившегося.

- Насколько психологически сложно будет игрокам представлять «Локомотив» даже год спустя? Играть на арене, где стояло 25 гробов? Наверняка, это будет давить и съедать изнутри?

- Согласен. Даже через год будет очень сложно. Придут игроки, сядут на место тех, кто погиб… Морально это очень сложно. Игроки всегда будут воспринимать свою команду через призму этой трагедии. Ты выходишь на лед, а там гробы стояли, венки похоронные лежали. По первому времени люди будут смотреть матч сквозь слезы. Погибла их любимая команда, которая завоевала много трофеев.

- После трагедии многие команды начали вести работу по смене авиаперевозчика. ЦСКА тоже в этом списке?

- Пока команде вообще ничего не заказывали, перелетов у нас ещё не было. Первая выездная игра будет только в пятницу. На каком самолете мы летим обычно становится известно непосредственно перед трапом. Как правило, мы летаем на ТУ-134. Да, он хреновый, нечего сказать. Год выпуска старый, хотя нам говорили, что проводился ремонт несколько лет назад. А раз десять мы летали на том злосчастном «Яке». Не могу сказать, чтобы были какие-то претензии к работе техники или экипажа. Единственное, что Як-42 более шумный. На мой взгляд, в нем больше плюсов, чем минусов. Между сидениями, например, больше места. В принципе, надежный самолет. Поэтому я склоняюсь к последней версии катастрофы, которая связана с перегруженностью аэропорта ввиду политического форума и с половиной полосы, с которой пришлось экипажу поднимать самолет в воздух. Говорят, их подгоняли по времени, взлетайте, мол, у вас ни секунды больше ни секунды меньше. Есть точка возврата, до которой пилоту нужно принять решение: тормозить или взлетать. А ярославский экипаж уже прошел эту точку, и он уже по траве на малой скорости инстинктивно поднял штурвал. Это можно сравнить и с автотранспортом.  Ты разгоняешься, разгоняешься, и вдруг видишь впереди машины – резкий тормоз.