Смертельный номер. Трагедия с грузинским саночником перевернула жизнь на ледяных горках
СОБЫТИЕ ДНЯ. ВАНКУВЕР-2010
САННЫЙ СПОРТ
«He is died in crash» – с таким заголовком на обложке вышли в субботу утром четыре канадские газеты. «Он умер в аварии» – оборванная ледяным желобом жизнь 21-летнего грузинского саночника Нодара Кумариташвили все выходные не сходила с уст. Шокированы все. Корреспондент «Советского спорта» прожил эти дни на трассе-убийце в Уистлере.
ОКАМЕНЕЛЫЕ СЛЕЗЫ
Грузия. Бакуриани. Местные жители прозвали этот поселок Солнечной долиной. Здесь отдыхали до революции российские цари. Здесь, на знаменитом горнолыжном курорте, приютившемся в Боржомском ущелье, родился и жил Нодар Кумариташвили. Вместе с соседним Боржоми Бакуриани претендовал на проведение зимней Олимпиады-2014. А юный Нодар был лицом заявочной кампании.
Канада. Блэккомб. Небольшой городок-курорт в пяти минутах от Уистлера. Здесь весело течет шустрая горная речка, а в мультяшном городке аттракционов дети беззаботно катаются на карусели. Но если посмотреть вверх и зацепить взглядом канатную дорожку, где-то там мелькнет белым поворотом санно-бобслейная трасса – «Whistler sliding centre». Здесь погиб Нодар Кумариташвили.
Субботнее сизое утро. Густой туман, словно табачный дым, окутывает трассу. Над скалами ворчливо каркает воронья стая. Медленно плетутся к финишному городку тренеры сборной Австрии. На рукаве у каждого черным скотчем налеплена траурная повязка. В 9.02 (поразительная точность времени начала соревнований) официальные тренировочные заезды у мужчин. Накануне ночью им сообщили, что в связи с трагедией стартовать им придется с женского старта. То есть ниже привычного на 30 метров. Лидер сборной России Альберт Демченко, обожающий риск и скорость, расстроен: «Теперь не тот кайф».
Поднимаюсь на верхнюю точку трассы. Грудь разрывается от необычайной красоты пейзажа. Как может смерть разгуливать в этих местах? Из ступора выводит Михаил Васильев – специалист по технике в российской команде.
– Грузин видели? – интересуюсь у него.
– Что ты… – вздыхает он, пряча глаза. – Они закончили с санным спортом.
– Как закончили?
– Отказались выступать и ночью уехали домой. Леван Гурешидзе (второй гонщик грузинской команды. – Прим. ред.) на санки смотреть не мог. Будто окаменел. Молчал и плакал. Тряс головой. Феликс (Кумариташвили – главный тренер грузин. – Прим. ред.) тоже в прострации. Погибший Нодар ведь племянник его – сын родного брата, кровинушка. Феликс понять и представить не мог, как приедет в Бакуриани и расскажет родственникам о случившемся. «К черту сани!» – все повторял он… А я ведь, как случилось с Нодаром, сразу к нему подбежал. Увы, ничего нельзя было сделать – такой удар о железную стойку не оставляет шансов. 30 секунд, и он мертв...
Не в лучшем настроении и наши саночники. После первого заезда по измененному маршруту Демченко финиширует четвертым, Виктор Кнейб – 18-м, Степан Федоров – 13-м. От общения с прессой наотрез отказываются. Только Кнейб на автомате проходит через микст-зону с понурой головой.
– Не могу сейчас ничего говорить, вы уж извините, – бросает он, направляясь к грузовичку, доставляющему спортсменов на старт.
«НОДАР ЕХАЛ ВСЛЕПУЮ»
Васильев проводит вашего корреспондента в запретный для прессы шатер, где главный тренер саночников Валерий Силаков снимает на видео заезды своих и конкурентов. Тактические занятия в санном спорте – основа основ. Присаживаюсь рядышком перед телевизором. На экране кореец Йонг Ли входит в тот самый последний 16-й поворот, ставший смертельным для Нодара Кумариташвили.
– Эту трассу уже назвали убийцей…
– Не знаю, кто это придумал, – не отрываясь от экрана, говорит Силаков. – Да, сложная внизу. Да, самая скоростная в мире. В четверг Демченко разогнался свыше 152 км/ч – такого раньше никому и нигде не удавалось. Обычно – максимум 137–140. Но мы два года готовились специально к этому. А после смерти Нодара организаторы приняли решение спустить мужчин пониже, на точку женского старта. Приходится снова совершать два заезда для переознакомления с трассой. Для нас это не лучший вариант, мы уже привыкли к скоростям. Но все в равных условиях.
– Неужели снижение старта на 30 метров настолько серьезно?
– Конечно! Это же другие ощущения. А трагедия Нодара… Организаторы перед стартом зачем-то принялись опускать боковые солнцезащитные тенты. И у ребят моментально другие ориентиры нарисовались. Думаю, это одна из причин случившегося. Так вообще-то не делают на серьезных соревнованиях, особенно на Олимпиаде. Когда едешь без тентов – ты все видишь. А здесь Нодару пришлось ехать вслепую. А он такой неопытный…
– Наставник грузин Феликс Кумариташвили – мой давнишний друг, – помолчав, продолжает Силаков. – Тренировались вместе по юниорам. И с Нодаром я отлично знаком. Наши тренеры помогали ему в тренировках. Отличный парень. Общительный, приятный. Молодой совсем. Был…
Второй их саночник, Леван Гурешидзе, послабее Нодара. Когда тот умер, Леван не находил себя, психологически был убит. Выступать в таком состоянии невозможно. Он когда увидел на экране крушение товарища, то побежал к машине реанимации и все понял сразу.
– Как остальным справляться с этим?
– Не смотреть ни в коем случае! Не многие это смогут переварить…
«ЕСЛИ БЫ ПОДНЯЛИ БОРТ, ОН ОСТАЛСЯ БЫ ЖИВ»
На экране главный соперник россиян – итальянец Армин Цоггелер. В шлеме с прозрачным визером и двухнедельной щетиной он до боли напоминает Яромира Ягра. Силаков наводит видеокамеру на телевизор. Цоггелер громко выдыхает, отталкивается, разгоняется, ложится – и вперед. На первой отметке отыгрывает у лидирующего во втором заезде Демченко одну сотую, но на финише уступает 0,259 секунды.
– Впереди еще немцы, – предупреждает Силаков. И не зря. Энди Лангенан отбрасывает россиянина на вторую строчку (отыгрывает 0,045 секунды). Следом Феликс Лох – на третью, а Дэвид Меллер – на четвертую.
– Вы сказали: неопытный, – возвращаюсь к главной теме дня. – А где грузины тренируются?
– Да нигде! Они в этом сезоне считанные разы катались, – говорит Силаков.
– Откуда же у них саночники?
– Из кафе и ресторанов. Раньше в Бакуриани была своя трасса. Но она давно развалилась.
– А солнце действительно мешало настолько, что пришлось тенты опускать?
– Да. По правилам все заезды должны проходить при открытых тентах. Но в исключительных случаях их опускают.
– И случай был исключительный?
– Я так не считаю. Сложный момент…
– Конфигурацию 16-го поворота обещали изменить…
– Там был очень низкий защитный барьер. Поэтому Нодар и перелетел через него, ударился в металлическую стойку. Теперь они барьер подняли – это делается в течение часа. Если б до соревнований додумались, то, возможно, парень не выпал бы за борт, а остался в желобе. Получил бы травму, но остался жив.
– Федерация санного спорта, проведя расследование трагедии, постановила: виноват сам спортсмен, допустивший техническую ошибку.
– Да. Спортсмен допустил ошибку. Но почему он ее допустил? Потому что вираж был занавешен тентами. До этого все заезды проходили без тентов. Конечно, он ошибся! На трассе любой саночник, от первого до последнего, допускает ошибки. Кто меньше «напарит», тот выигрывает. Без ошибок не бывает.
– Цоггелер в пятницу тоже вылетел из саней.
– Я впервые в жизни увидел, как он упал. Он, наверное, с детства не падал. Кстати, президент Международной федерации санного спорта Йозеф Фендт еще полтора года назад при открытии трассы в Уистлере выступил с открытым обращением. Он написал в МОК, что категорически против бездумного повышения скоростей на санно-бобслейных трассах. Что это может привести к печальным событиям. Как в воду глядел. Не все спортсмены способны управлять телом на скорости свыше 150 км/ч. Ведь сани не имеют никаких механических приспособлений для управления – только твое тело слушает тебя. Малейшая ошибка приводит к трагическим последствиям.
Понаблюдай, люди едут на ощущениях. Нужно держать голову как можно ниже, потому что на виражах боковые перегрузки достигают 4–5G. Это как фигуру высшего пилотажа на самолете делать. Когда президентом Федерации санного спорта СССР был маршал Гречко, наши саночники ездили тренироваться в космический городок. И на некоторых тренажерах без подготовки показывали лучшие результаты, чем космонавты.
– Есть мнение, что на Олимпиаде не место саночникам из экзотических стран.
– Согласен. Если на чемпионатах и Кубках мира от каждой страны выступают по пять саночников в одиночных заездах, то на Олимпиаде из-за квот континентов – лишь по трое. Поэтому в квоту – 40 человек – попадают ребята, мягко скажем, слабо подготовленные. У многих не хватает денег на проведение полноценных тренировок. И, главное, подготовленных трасс. У нас их четыре – в Братске, Красноярске, Чусовом и Кемерове, но они давно морально устарели, годятся только для работы с детьми. Поэтому готовимся в Германии, латвийской Сигулде, норвежском Лиллехаммере…
ИВАНОВА: «МАНДРАЖ КОЛОТИЛ ПЕРЕД ЗАЕЗДОМ»
Перед дневными заездами женщин (в Москве в это время встречали воскресное утро) из Оргкомитета Олимпиады пришла новая вводная: слабому полу тоже изменили место старта, опустив его на юниорскую отметку. Наша 18-летняя восходящая звездочка Татьяна Иванова – действующая чемпионка Европы – в первом заезде показывает второй результат, проиграв американке Эрин Хамлин девять сотых секунды. И во втором снова финиширует второй. На этот раз пропускает вперед подругу по команде Наталью Хореву (+0,058 сек.).
Больше всего поражает напряженный вид наших девушек. Да и остальных тоже. Переживают трагедию все. Каждый по-своему.
– Каково было выходить на трассу после такого? – спрашиваю Иванову.
– Мандраж колотил перед заездом. Но сейчас прокатилась, и все прошло.
– Видели, как Нодар разбился?
– Нет. И слава богу. Смотреть не буду ни за что!
– Что чувствует человек, в 18 лет дебютирующий на Олимпиаде?
– С нетерпением ждет нового дня соревнований.
– Не страшно?
– Нет. Пока не страшно.
ЛУДАН: «БОРЬБА ЗА МЕДАЛИ ОЖИВИТ НАШИ ЛИЦА»
Полная противоположность Ивановой – самая опытная саночница планеты, участница четвертой Олимпиады, 40-летняя украинка Лилия Лудан. Она много чего повидала на трассах.
– У меня страха нету, – уверяет жизнерадостная Лилия. – Это в Федерации паника непонятная. Взяли и старт юниорским сделали. Вот такого я сроду не видала. Готовились к одному, а вышло по-другому. Теперь кто лучше пройдет первый вираж, тот и выиграет. Все очень медленно. У нас-то еще есть время приспособиться, а вот мужиков жалко. У них утром тренировка, а вечером – Олимпиада.
– На вашей памяти подобные трагедии случались?
– Смертельных не помню. А парализованных хватало. В Турине на предолимпийской неделе каждый день вертолет прилетал за калеками. Я стараюсь не смотреть на эти падения и перевороты. Потому что в подсознании оседает. Хоть и понимаешь, что все от тебя зависит, пытаешься замкнуться – все равно в голове гадость застрянет. Не завидую тем, кто видел смерть Нодара.
– Чтобы выиграть, надо рисковать. Легко ли это сейчас?
– Буду рисковать, а как иначе? Зачем же я тогда сюда приехала?!
РОДИОНОВА: «И ВОТ ЕГО НЕТ…»
А вот самая именитая саночница российской сборной считает, что рисковать в новых условиях не придется. Трасса, потеряв скорость, стала скучной.
– Парня жалко, вместе совсем недавно тренировались, и вот его нет, – грустно смотрит в хмурое небо Александра. – Сам он ошибся или проектировщики трассы – уже не важно. Знаю только, что скорости в Уистлере возросли на 30 км/ч. Мужчины на туринской Олимпиаде ездили 140 км/ч. В Ванкувере так женщины гоняют.
– Рост скоростей – это плохо?
– Не знаю. Просто у нас крайне травматичный вид спорта. И если уж делаете высокоскоростные трассы, то о безопасности подумайте.
– Эта трасса – самая…
– … самая быстрая – это точно. Была. А теперь, когда нас на юниорский старт отправили, она в медленную и скучную превратилась.
– 16-й поворот опишите.
– Если неправильную точку входа выбираешь, то тебя затягивает вверх и поперек. Бьешься о борт, и тебя тащит в противоположную сторону. А там ты ничего не сделаешь. Утащит по инерции вверх и через бортик перекинет. Сейчас вот соорудили высокие деревянные ограждения. Но надо было раньше думать. Гремучий отпечаток у всех спортсменов остался. Надеюсь, борьба за медали оживит наши лица.
– Пока это не заметно…
– Вы правы, до этого праздник был, а со смертью смазалось все как-то. Еще как назло трассу переделали. Не удивлюсь, если кто-то из молодых неизвестных девочек выстрелит. Все упростилось: кто стартанет правильно, тот и поедет быстро без проблем. А у меня сани «заточены» под скоростной трек. Вот и мучаюсь сейчас на «медляке». Повернуть нормально не могу, в радиус вписаться плавно. Наезжаю-съезжаю, наезжаю-съезжаю – болтанка сплошная.
– На медали в женских санях мы можем рассчитывать?
– Теперь – да, – наконец-то улыбается Александра. – Что угодно может произойти.
СТАТИСТИКА
Мужчины. Одноместные сани. После двух попыток из четырех. 1. Лох – 1.36,570. 2. Меллер (оба – Германия) – +0,282. 3. Цоггелер (Италия) – +0,432. 4. Демченко (Россия) – +0,599. 5. Лангенан (Германия) – +0,717. 6. Пфистер (Австрия) – +0,720… 17. Кнейб – +1,191… 24. Федоров (оба – Россия) – +1,503.
КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ ОКР, ГЛАВА ФЛГР ВЛАДИМИР ЛОГИНОВ: А У НАС УЖЕ ВЗЯЛИ 45 ПРОБ!
В пробе крови российского двоеборца Нияза Набеева, взятой в канадском Уистлере, обнаружен повышенный уровень гемоглобина. Набеев отстранен от соревнований на 5 дней. Ситуацию спецкору «Советского спорта» Игорю ЕМЕЛЬЯНОВУ прокомментировал президент Федерации лыжных гонок России Владимир Логинов.
— У Набеева уровень гемоглобина, насколько нам известно, около 17, — поясняет Логинов. — Надо понимать, что это — не повышенный, а пограничный уровень. О чем это говорит? Например, о проблемах с акклиматизацией, которая случается у некоторых спортсменах при смене часовых поясов и перепадах высот. Набеева временно отстранили, пока организм переживет встряску и гемоглобин нормализуется.
Должен сказать, что с первого дня нашего прибытия у нас взяли уже 45 проб. Вчера в 7 утра взяли у Седова, вечером – у Панкратова. Да что говорить – им попался Александр Кравцов, директор Центра подготовки сборных команд – так они и у него чуть пробу не взяли. Он у нас моложавый, стройный, приняли за действующего спортсмена.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
АЛЬБЕРТ ДЕМЧЕНКО: ШАНСЫ НА УСПЕХ – НОЛЬ…
– Альберт, после двух заездов вы на четвертом месте. Но шансы на победу остаются?
– Я лично оцениваю собственные шансы как нулевые. Не только на золото – на медаль.
– Но отставание от лидеров не критично…
– Точку старта у мужчин сдвинули вниз. Другая длина трассы, другой расклад. С той точки было легче разгоняться. А на таких пологих эстакадах – извините… Мы просто ничего не сможем сделать.
– Но вы же не опустите руки, продолжите бороться?
– Бороться мы будем, но…
ВИКТОР КНЕЙБ: СЛОВНО СЪЕЗЖАЕШЬ ПО ДРУГОЙ ТРАССЕ
– Скорость на трассе упала?
– Да, организаторы внесли изменения, неприятные для нас. Словно съезжаешь по другой трассе.
– На совет капитанов – стартовать ли дальше? – пришло не больше половины…
– Да это не имеет значения. Каждый и так знает, что произошло здесь в пятницу. Все, кого я видел, – в огромнейшем шоке.
– Для кого в плюс изменение трассы? Для более легких?
– На самом деле ни для кого. Сильный – он всегда побеждает.
– После смерти Нодара не страшно выходить на трассу?
– Если страшно – зачем вообще заниматься этой работой?
