Вячеслав Дацик: Проломлю Саше Емельяненко башку – это как минимум

Скандальный боец наговорил в интервью «Советскому спорту» столько яркого, что этого хватило бы на несколько пресс-конференций Коннора.
news
Недавно вышедший на свободу скандально известный боец смешанных единоборств Вячеслав Дацик по прозвищу «Рыжий Тарзан» рассказал о ближайших планах на будущее и предстоящем бое с Александром Емельяненко

«В НОРВЕЖСКОЙ ТЮРЬМЕ СКУЧНО»

– Чем собираетесь заниматься в ближайшее время, если говорить о глобальных планах?
– Буду отрываться на ринге. Это моя любимая «развлекуха». Иногда нужно пускать пар, чтобы не пустить некоторым товарищам кровь. Помимо этого сейчас занялся бизнесом. Занимаю должность заместителя гендиректора одной из компаний. Был произведен рейдерский захват. Вот сейчас буду возвращать их.
– Возвращать законным путем или опять криминал?
– Законным, в рамках юридических знаний, полученных мною в местах не столь отдаленных.
– Это говорит о том, что вы на зоне зря время не теряли?
– Не могу сказать так однозначно. Все-таки считаю, что время потеряно зря. Но по крайней мере получил высокое звание процессуального террориста. Меня так окрестил судья Глущенко. Это еще по 2011 году.
– Вы, с вашей точки зрения, занимались благородным делом, закрывая питерские бордели. Почему общество это не оценило?
– Общество было как раз за меня. А вот некоторые коррумпированные представители власти быстро сфабриковали дело, проплатили. Все равно я оказался прав, сделать удалось немало: много притонов ликвидировать. Сейчас будем воевать за то, чтобы прокурор публично принес извинения за все те статьи, по которым меня оправдали. Чтобы вы понимали: по шести эпизодам, которые мне вменяли, я оправдан. Вместо разбоя мне оставили «хулиганку». Но и по этой статье есть вопросы. Будет еще Верховный суд все это рассматривать.
– Будете подавать бумаги на реабилитацию?
– Почему бы и нет? Лишний раз попить судьям кровь не помешает.
– Для вас второй срок в местах заключения был сложнее?
– Второй, наоборот, попроще, привычнее. Но привыкать к этому лучше не надо. Поверьте – жопа полная.

«МОИ ПРИКОЛЫ СТАНОВЯТСЯ ПРОРОЧЕСКИМИ»

– Вы хотели бы стать примером для подрастающего поколения? Примером того, как не надо было делать?
– Бесполезно кому-либо что-то говорить или показывать, как надо и не надо. Это все фигня. Пока человек сам не испытает все на своей шкуре, не понабивает шишек, он не поймет. Каждый учится на своих ошибках.
– А вы сами жалеете о том, что вы делали раньше?
– Любой опыт, пусть даже и негативный – это тоже опыт. Жалею, что попался по глупости. Были просчеты, которые я допустил в деятельности.
– Вы разочаровались в европейской демократии после того, как норвежские власти выдали вас России?
– Да какая там демократия была? По телевизору много любят говорить, а на деле все иначе. Ко мне подходит как-то сотрудник УФСИН и говорит: «А ты чего тут делаешь? Вчера по телеку сказали, что тебя отпустили…». Ну я ответил: «Больше верь ящику. А я лично твой глюк».
– Насколько норвежские колонии отличаются от наших тюрем в отношении к человеку?
– Кардинальные отличия. Там нет никаких «движух», как у нас. Все сидят смотрят телевизор, рубятся в игрушки, никому ничего не интересно. Скучно там на самом деле. Нет развлечений. В нашей тюрьме надо что-то добыть, что-то придумать.
В Норвегии максимальный срок 21 год, 95% уходит по УДО, через 10 лет.
В вашем знаменитом обращении к Емельяненко были пророческие слова, ведь в скором времени он оказался в тюрьме. Думали над этим?
– Обычное явление. Я периодически стал замечать, что многие мои «приколюхи» сбываются с пророческой точностью. Кто знает, может, пора заняться гадательным бизнесом? Начальнику ИК – 31 я тоже напророчил, что он поедет по этапу. Вот так и случилось.
В том видео я обращал внимание на его наколки. У него же звезды набиты. Странно это все. Если уж ты избрал уголовную идеологию, так придерживайся ее, а он потом отмазывался. Были «звезды» набиты, а потом тучками закрасил.
– В том видео, вам было смешно слушать, что он дает оценки вашему поведению и учит морали людей?
– Ржачно было. Видеообращение я записал, потому что это была последней каплей. Мы с ним «рамсили» еще и до этого, по другим причинам.
– Как вы относитесь к его брату Фёдору?
– Так же, как и к Саше. Единственное отличие в том, что Федя, по крайней мере по телевизору, ничего про меня не говорил.
– Природа конфликта между вами и Александром в том, что вы оба – эпатажные бойцы, и Емельяненко чувствовал в вас конкурента?
– Не думаю. Наш конфликт – это наша личная разборка. Мы друг про друга много чего знаем. Но я не вижу смысла посвящать прессу в детали.

«НЕТ ЗДОРОВЫХ – ЕСТЬ НЕДООБСЛЕДОВАННЫЕ»

– Как вы относитесь к тому, что он постоянно попадает в передряги? Недавно опять были проблемы с полицией…
– Я слышал, что он когда-то какого-то дедушку избил. Это модно. Вот Колян Валуев избил дедушку, теперь в Госдуме сидит. Проблемы Саши в его любви к «зеленому змею». Бухло – это такой же наркотик, привычка, зависимость. Я не знаю, здоров ли он психически, но скажу так: нет здоровых людей – есть недообследованные.
Мне все равно, как ведет себя Саша. Он наговорил мне лишних слов, за это придется ответить. Мы хотим пустить друг другу крови. Чтобы обоим нам за эту разборку не сидеть, мы решим это в рамках спортивного соревнования. Наш конфликт затянулся на 10 лет, вся страна уже ждет, когда же мы подеремся, кто кому разнесет башню.
– Вы уверены, что у вас это получится?
– Как минимум, проломлю ему башку. Я поставил организаторам условия, что бой будет по бирманским правилам. А это именно бичевки на руки, клей, песок или морская галька. Стекла как в фильме «Кикбоксёр» не будет. Бой также будет проходить без судей, в круге.
– А как понять, что бой окончен? Кто определит победителя?
– До потери сознания.
– Я так понимаю, это ближе к тайскому боксу?
– Это и есть одна из разновидностей тайского бокса. Это древние правила. Последний бой по бирманским правилам состоялся аж в 1936 году. Бои, как правило, велись до смерти. Мы с Сашей будем биться до глухого нокаута.
– Александр сам согласен биться по таким правилам?
– Конечно.
– Когда будет объявлена дата боя и где?
– Пока нет информации. Мне надо набрать форму. Сейчас у меня «дыхалка» слабая. В СИЗО нет возможности нормально потренироваться.
– Я правильно понимаю, что бирманские правила не предполагают партер?
– Нет. Это же тайский бокс.
– То есть если человек окажется на полу, вы его не будете добивать как в смешанных единоборствах?
– Посмотрим. У нас там будет весело. Правил будет как можно меньше. Будет партер или нет, решат организаторы.
– Вы лично с Емельяненко общались по телефону?
– Через Олега Раевского. Лично – нет. Напрямую нет смысла звонить: наговорим друг другу всякой ерунды, и никакого боя не состоится, придется хвататься за железо. Он кстати в том видео по телевизору просил ребят найти меня. Было бы интересно с ним тогда встретиться в 2010-м. Но я бы ему колени прострелил. Я тогда все время с «Вальтером» ходил.
– Как вы думаете, почему он теперь не в клубе «Ахмат»?
– Кадыров ему помогал, давал денег. Насколько я слышал, там его держали в ежовых рукавицах. Там нормальное питание, тренировки, горы. Но ему не давали отдохнуть толком, побухать, поразвлекаться. А Саше охота и то, и другое. Ему иногда хочется «поугорать», а не сидеть в горах сутками.

«Я БОЛЕЛ ЗА КОНОРА. НО С ХАБИБОМ СОГЛАСЕН»

– Хотелось бы кое-что выяснить из вашей биографии. Вы являетесь чемпионом в каких-либо боевых искусствах?
– ВКДЖФ – всемирный комитет по ки-джитсу. Они раньше проводили бои без правил, пока не убили американского чемпиона по смешанным единоборствам. Потом переименовались в ки-джитсу. Вот тогда в 2005 году я стал чемпионом.
– Кого вы тогда победили?
– Я уже не помню. Я вообще должен был биться с «гладиатором», это Лёша Гончар, а он кого-то намесил в кабаке и травмировал себе руку. Его заменили другим бойцом.
– Вам когда-нибудь предлагали контракт в «Прайде» или в каком-то другом серьезном промоушене?
– За мной была репутация «невыездного», поэтому мало, кто хотел связываться.
– Но ведь тогда у вас еще не было уголовных историй?
– Просто я тогда не попадался. (смеется).
– Вадим Финкельштейн выходил с вами на связь?
– Вадик работает с теми, кто у него на контракте. Он предлагал мне вступить в его команду, но я тогда был с другими ребятами, был на контракте федерации тайского бокса. Возможно я сделал тогда глупость, надо было соглашаться на предложение Вадика.
– Самый яркий ваш бой – это нокаут Андрея Орловского…
– Это ерунда, тот бой был дебютом для меня. Я послал в нокаут, так как это делают обычно на улице.
– Вы его послали в нокаут, в последствии он снялся в нескольких фильмах в Голливуде…
– Ну и молодец, я вот сейчас с Барецким тоже буду в кино сниматься.
– Общались с Орловским после того нокаута?
– Был турнир в Минске, его сам «Батька» организовал. Андрюха там завалил какого-то чернокожего. Вот тогда его тренер, говорил с моим, хотели реванш организовать. Но как-то не срослось. С Андреем общались, он нормальный парень, к нему вообще нет никаких претензий. А после того как он в Москве вышел под гимн СССР, у меня вдвойне к нему уважуха.
– Вам сейчас интересен мир смешанных единоборств?
– Так, по возможности смотрю разные бои.
– В бою Конора против Хабиба, вы за были за кого?
– Я естественно был за Макгрегора. Но я знал, что победит Хабиб. Это элементарно. У любого борца всегда преимущество над ударником.
– Тогда теряется смысл соревнования, если у борца всегда есть преимущество?
– В том-то и фишка. У каждого ударника есть шанс попасть. В 2001 году, был чемпионат по панкратиону в Москве. Парнишка боксер, грузин, не помню фамилию, дрался с борцом. Борец, естественно пытается нырнуть ему в ноги, так это грузин так вписал ему в челюсть, после попытки пройти в ноги, что я даже слышал, как сломалась челюсть. Поэтому не все так однозначно.
– В этом смысле Конор не подготовился толком?
– Был момент он черканул Хабиба, но все равно не то. Ему нужно было больше работать в тайском боксе. Именно отжимы, проходы вниз, работа коленями по голове-корпусу, и уход от борьбы. Ну и ловить свой момент для удара.
– Как думайте – будет реванш между Конором и Хабибом?
– Мне было бы интересно. Реванш будет, потому что бойцов такого уровня осталось мало. Другое дело, что у Макгрегора мало шансов.
– Как вы относитесь к Хабибу, к его постам в соцсетях о запрете театральных спектаклей?
– Я его не знаю. Мы с ним никак не знакомы. По поводу театра, я с ним согласен. В театре одни педерасты с голыми задницами.