Ольга Потылицына: Я разочаровалась в олимпийском движении
В ноябре ее пожизненно отстранили от Олимпийских игр решением МОК, в январе – CAS полностью оправдал россиянку (как и еще 27 наших спортсменов). Правда, в Пхенчхан она все равно не поедет. «Советский спорт» узнал у Ольги, как проходили слушания в Спортивном арбитражном суде, как она оценивает шансы сборной в Корее и планирует ли выступить на следующих Играх - в Пекине.
«ЛУЧШИЕ ШАНСЫ – У ТРЕГУБОВА»
- Новость дня – МОК не выдаст приглашения в Пхенчхан тем россиянам, которых, оправдал CAS, - начинаем беседу.
- Честно? Меня удивило такое решение. Была надежда, что все закончится иначе. Что если не всех, то хотя бы кого-то пригласят на Игры. В том же МОК никто заранее не воспринимал ситуацию в штыки. Говорили: «Рассмотрим», «Изучим», «Решим». Появилось ощущение позитива. Будто решение CAS реально может повлиять на шансы наших ребят поехать в Корею. В итоге все сложилось так: не зовем, и точка.
- Вас изначально не было в списке спортсменов, которых ОКР просил дозаявить на Игры. Вы все равно следили за развитием событий?
- Конечно. Умом понимала – Олимпиада мне не светит. Но всегда больше переживаешь за других, чем за себя. Я очень хотела, чтобы в Корею поехала Маша Орлова. Саша Третьяков. Лена Никитина. Их особенно жалко! Ведь и результаты в этом сезоне были, и шансы на медаль – хорошие. А в итоге – такая несправедливость.
- С подругами по сборной общались?
- Сегодня не списывались. Но, конечно, мы постоянно на связи. Поздравили друг друга с решением CAS. Я искренне желала им удачи. Надеялась, что девочек позовут в Корею. Но вышло – как вышло.
- Теперь нам в бобслее и скелетоне медалей не видать?
- Олимпиада – особенный турнир. Всегда полон сюрпризов. Так что, надеюсь, те наши спортсмены, которых все же пригласили в Корею, всех нас приятно удивят! Конечно, хочется, чтобы медалей было много. Но лучшие шансы – у Никиты Трегубова.
- Шансы на награду? На золото?
- Если возьмет золото – буду счастлива! А выиграть он правда может.
«НА СЛУШАНИЯХ В CAS БЫЛ ДИАЛОГ»
- Вернемся в промозглый ноябрь. Как узнали о решении комиссии Освальда, что вас признали виновной в нарушении анти-допинговых правил и пожизненно отстранили от Олимпиад?
- Я была в Питере. Встретилась с давнишней подругой. Сидим, общаемся, вдруг – звонок: «Ольга, как прокомментируете ситуацию?». Переспросила: «Какую именно?». Так и узнала. После телефон стал просто разрываться. А у меня – шок. Трясет всю. Подруга спросила: «Оля, что случилось?». Я ей ответила. Конечно, испытала очень сложные чувства. И злость. И уныние. Даже гнев.
- Не ожидали такого поворота?
- Ожидала, конечно. В какой-то степени была готова – ведь ранее подобный вердикт уже вынесли в отношении наших лыжников. Мне в той ситуации даже не столько себя было жалко, сколько родных. Они-то переживают сильнее!
- Как развивались события дальше?
- Было понятно, что надо обращаться в CAS. Тут помогла федерация, главный тренер, менеджер сборной. Мы же постоянно на соревнованиях - у нас не было достаточно времени, чтобы решать эти вопросы самим. В итоге нам, спортсменам, присылали документы, мы их изучали, подписывали разрешение представлять наши интересы в суде… Так что основная часть процесса прошла без нашего участия. Хотя, конечно, показания давали сами.
- Сравните ощущения от дачи показаний комиссии Освальда и в CAS?
- Была огромная разница! Сложилось ощущение, что комиссия Освальда заранее все решила. Показания мы давали, как придется. Скажем, во время этапа Интеркубка в Канаде, где мы в тот момент были с Машей Орловой. Пишут – надо выйти на видеосвязь во столько-то. А у нас это – как раз перерыв между стартами. Просим – войдите в положение, давайте перенесем время. Ответ – нет, сейчас – и точка! Хорошо, на трассе был нормальный интернет. Связались, все рассказали. Потом – финальные слушания. Мы – сразу после этапа, готовимся лететь домой. Выжатые, как лимон. Уставшие. Сидим – засыпаем. Даем показания, но видим – нас не особо слушают. Это даже без перевода понятно – на нас уже смотрят, как на виновных. Потом – перерыв на 8 часов. А у нас – самолет. Просим – отпустите! Тут только сделали поблажку. Разрешили выступить с финальной двухминутной речью. Я говорить начала – меня так затрясло! Еле слезы сдержала…
- В CAS было иначе?
- Изначально мы показания давали в письменной форме. Очень много писали! Потом, на финальном этапе, в конце января, полетели в Швейцарию лично. Все 42 спортсмена, подавших апелляции. Но выступали в разное время. Пятерка скелетонистов месте со мной – отдельно. И было заметно, что нас не только спрашивают. Еще и слушают! Более того – мы сами могли задавать вопросы представителям другой стороны. Это был не допрос - диалог. Тогда и появилось ощущение, что все может закончиться благополучно.
«ПОСЛЕ ЭТОГО СЕЗОНА ВОЗЬМУ ПАУЗУ»
- Первое чувство, когда услышали вердикт CAS?
- Гора с плеч свалилась! Я была в Сочи, на сборе. Волновалась – жуть! Хотя меня все успокаивали… Знала, что в 11.00 утра по нашему времени будет объявление вердикта. Вернулась с тренировки, включила онлайн-трансляцию. И тут – такая новость! Конечно, сразу со всеми списалась. Поздравили друг друга. Какое-то время просто не могла поверить, что весь этот кошмар закончился.
- Кошмар?
- Я столького начиталась в интернете… Что только про нас не писали. «Предатели!». «Верните деньги и машины!». Думаете, это легко принять? Все говорила про себя: «Ладно, меня не слушаете. Других послушайте!». Кто доказал, что мы виновны? В чем эти доказательства? Когда справедливость торжествуют – это невероятное чувство облегчения.
- В тот момент понимали, что все равно не поедете в Пхенчхан?
- Да. Мы потеряли третью квоту в женском скелетоне, так что поехать могли только Никитина и Орлова.
- Как так получилось? На днях был скандал с открытым письмом бобслеистов и скелетонистов, обвинивших нашу федерацию в том, что она «разбазарила» свои квоты. Которые теперь получат спортсмены других сборных.
- Я письма не видела, так что комментарий дать не могу.
- Но все равно – расстроились, что пролетаете мимо Пхенчхана?
- Для меня главное, что нас оправдали. Конечно, Олимпийские игры – мечта любого спортсмена. Тем более, я росла в спортивной семье. И очень хотела поехать в Корею. Когда-то. Но после всего, что случилось, я разочаровалась в олимпийском движении. То, что сейчас творится с нашей сборной – в голове не укладывается. Все идеалы разрушены. Теперь мне нужно время, чтобы разобраться в самой себе. Понять – хочу ли я ехать уже на следующие Игры, в Пекине.
- А вы не хотите?
- Сейчас в моих планах – чемпионат России. Он пройдет в конце марта. Международный сезон почти завершился, Олимпиада здесь – последний старт. Конечно, я тренируюсь. Только что вернулась со сборов, но скоро отправлюсь обратно. Однако после чемпионата страны твердо решила взять паузу. Мне надо от всего отдохнуть. От всех этих нервов, скандалов… Вернусь, не вернусь… Честно? Пока сама не знаю.
