Серебряный призер в ходьбе на 50 километров Денис Нижегородов: Я потерял не сознание, а шесть килограммов. Один из главных героев Игр рассказывает о своей дороге на пьедестал
Человеческая память избирательна. Не всегда оставляют в ней след даже самые громкие имена и события. Но годами, десятилетиями вспоминаются мелкие детали, штрихи, фразы, короткие кадры кинохроники…
Рубрика «Главные мгновения Олимпиады», которую мы открываем сегодня, – о выдающихся победах. Но не только над соперниками. Прежде всего – над собой. Блеск таких побед со временем не стирается. Со временем они превращаются в легенду.
В Афины 24-летний Денис Нижегородов уезжал обычным, известным только узкому кругу специалистов атлетом. Вернулся национальным героем. В родном Саранске парню буквально не дают проходу. Телефон Дениса не умолкает ни на минуту, на улицах и в кафе у него просят автографы, поклонницы осаждают с предложениями о встрече. И хотя тренировок у Нижегородова сейчас нет, время Дениса расписано буквально по минутам. В день нашей встречи в его плане были защита курсового проекта в институте, осмотр новой, подаренной главой республики Мордовия трехкомнатной квартиры, фотосессия и… позирование в мастерской портретиста.
Парадный образ спортсмена, потрясшего миллионы телезрителей, будет украшать республиканский Центр олимпийской подготовки.
– Времени у меня мало, так что вы уж не обессудьте, – извиняется Денис. – Тем более что я ничего не помню о том финале. Меня часто спрашивают об ощущениях. Не было никаких ощущений, на автопилоте шел…
ФИНИШ, КОТОРЫЙ ПОТРЯС МИР
В Афины российские ходоки прибыли за два дня до старта, 25 августа. Времени на акклиматизацию не было. На осмотр достопримечательностей – тоже.
– Я был спокоен, как удав, – рассказывает Денис. – Главным соперником, конечно, считался Роберт Корженевски. Но я уже «побил» его заочно, когда прошел «полтинник» с рекордом мира на чемпионате России. Потому и не волновался. Вел себя как на обычных сборах. Кормили греки хорошо – сытно, калорийно, вкусно. Спал как убитый, без снов. Ну а то, что попал на Олимпиаду, я почувствовал только за пять секунд до выстрела. Как только услышал команду «На старт!», ком к горлу подкатил.
Было семь часов утра, температура воздуха – 28 градусов, влажность – 50 процентов. Душновато, конечно…
С первых шагов Денис занял позицию в лидирующей группе. Долгое время шел первым. Методично, словно на тренировке, наматывал двухкилометровые круги, краем глаза замечая, как сходят с дистанции соперники.
– Шли мы хорошо, ровно – примерно 8.30 на каждый круг. На 32-м километре Корж (Корженевски. – Ред.) с Диксом резко ушли вперед, мы с китайцем остались вдвоем. Через два круга Дикса сняли – он пытался догнать Корженевски и побежал. А я атаковал китайца, и он даже не сопротивлялся, остался позади. Хотелось, конечно, Коржа догнать, но в тот день это было нереально. Он по-настоящему великий спортсмен.
Отрыв от поляка рос. Россиянин уверенно шел вторым. Ничто не предвещало беды, когда на последнем круге Денис отключился…
– Сознание стало уходить от меня. Последнее, что помню отчетливо, – тренер кричит с обочины: «Ты должен дойти! Ты же мордвин, ты сумеешь! Идешь вторым, нужно эту медаль брать!» Потом он убежал к финишу. А у меня потемнело в глазах. Стоит только посмотреть в сторону – и все! Темнота, провал. Потом «возвращаешься», видишь дорожку, стараешься смотреть только на нее. Глаза отводишь – снова провал, темнота. Так полтора километра и прошел вслепую, на автомате…
Кассета с записью афинского финиша ходоков в саранском Центре олимпийской подготовки уже затерта до дыр. И сам Денис, и его тренер Виктор Чегин увидели финиш только на видео.
– На записи это не очень хорошо видно, но там дорога к стадиону идет немного в гору, – комментирует Денис. – Этот тягун меня и вымотал. Чем больше смотрю на наш финал, тем яснее понимаю: если бы упал, то встать уже не смог бы ни за что! Меня спрашивают: «Как же ты в таком состоянии не сбился, не ошибся?» А я и не знаю. Смутно помню, как после финиша пожимал руку Воеводину, он третьим пришел. Леша мне ладонь протягивает, а я не соображаю ничего и тяну ладонь мимо него. Еще помню, как Роберт Корженевски подошел ко мне, обнял и говорит: «Следующая Олимпиада – твоя!»
Потом была машина реанимации, кислородная маска. От глюкозы Денис отказался. Когда его привезли на допинговый контроль, он не мог раздеться. Все тело свело судорогами, минут сорок парень лежал пластом на мраморном полу. Несмотря на то, что выпил пять литров углеводного напитка, анализ мочи смог сдать только через четыре часа. Вернувшись в олимпийскую деревню, еще два дня пролежал в номере...
Увидеть афинские достопримечательности так и не довелось.
ВСЕ РЕШИЛИ БОЛЬШИЕ НАГРУЗКИ?
Денис уверен: не будь изматывающих тренировок, которыми нагружал его тренер, олимпийское серебро сейчас украшало бы другого спортсмена. Перед стартом в Афинах он весил 62 килограмма. После финиша полегчал на шесть килограммов.
– До сих пор не могу набрать прежний вес, – жалуется Нижегородов. – Ем как зверь, а больше 58 набрать не получается.
К таким нагрузкам Денис начал привыкать с детства. Первым тренером стал отец, Геннадий Иванович, действующий рекордсмен Мордовии. Еще в 1978-м он установил свой рекорд в беге на 3000 м в московском манеже «Октябрьский». Тогда старший Нижегородов и не помышлял о сыне. Перспективный 25-летний спортсмен строил честолюбивые планы, мечтал о громких победах. Карьеру оборвал несчастный случай – на сборах подхватил геморрагическую лихорадку с почечным синдромом. Ушел из спорта, женился. В 80-м родился сын.
Поселок Александровка, в котором живет семья Нижегородовых, спортивными объектами не изобилует. Молодежь, как и повсюду в России, развлекается спиртным и дискотеками. Отец решил, что Денис должен заниматься спортом, и организовал в поселке секцию легкой атлетики. С нее и началась спортивная судьба Дениса. Школьный коридор и дорога за поселком – маршруты его первых тренировок. А потом перспективного мальчишку привели к Виктору Чегину.
– Тренер стал для меня вторым отцом, – рассказывает Денис. – Все, что из меня получилось, – только его заслуга. И без него я – никто! Но даже при такой адской работе я «выстрелил» только в прошлом году.
Адская работа – точное определение. Самым тяжелым выдался 2002 год. Зимой на сборах в Адлере Денис почувствовал острую боль. Натренированные мышцы бедра разломили тазовую седалищную кость. После ряда тяжелейших операций возник риск навсегда распрощаться со спортивной ходьбой. Можно сказать, что Денису повезло: отделался небольшой кистой на месте перелома. И уже в мае 2004-го установил мировой рекорд на «полтиннике» – 3 часа 35 минут 29 секунд.
– Этим рекордом я сильно насолил Корженевски, – смеется Денис. – Он мечтал уйти из спорта рекордсменом, а я ему не дал этого сделать!
…Вы думаете, самым трудным в жизни Дениса был афинский финиш? Как бы не так! Гораздо тяжелее, утверждает он, пришлось после призыва в армию (он числится в рядах башкортостанского СКА). Когда проходил «курс молодого бойца».
– И хотя меня освободили от строевой, – вспоминает Денис, – я измотался как никогда. Вот это был настоящий ужас – думал, что ноги уже никогда не заживут после кирзачей. А вы говорите – Олимпиада. Пройти КМБ – вот это был настоящий подвиг!
