Руководитель рабочей группы «Афины-2004» олимпийского комитета России Анатолий Колесов: Конфликт с Фетисовым – это сплошные амбиции

АФИНЫ-2004: РАЗБОР ПОЛЕТОВ

Анатолий Колесов в 1964-м в Токио стал олимпийским чемпионом в классической борьбе. А потом девять раз был руководителем штаба российской делегации на различных Олимпиадах. В том числе и в Афинах. Стоит его послушать…

ЧТО ТАКОЕ «ХОРОШО»?

— Перед Олимпиадой президент ОКР Леонид Тягачев по просьбе «Советского спорта» оценил готовность российских спортсменов на твердые девять баллов по десятибалльной шкале. Теперь, когда известен результат, на сколько вы оценили бы нашу готовность?

— Давать такие оценки не под силу даже специалисту самого высокого класса. Ведь готовность каждого спортсмена оценивают его тренер, врач, научная бригада и т.д. Даже сегодня я не готов точно сказать, почему наши так слабо стартовали. И почему в концовке показали себя с наилучшей стороны. 22 августа, за неделю до конца Олимпийских игр, у нас было только 6 золотых медалей, а всего – 36. А 29 августа – уже 27 золотых медалей и 92 – всех достоинств. Разве это не подвиг?

Многие сейчас пытаются уйти от ответственности за результат. В том числе Фитисов, Смирнов и Тарпищев. А чего бояться-то, результат ведь хороший. 92 медали не валяются на дороге. Команда Китая завоевала всего 63 медали против наших 92. Мы совсем рядом с американцами. Поэтому я бы оценил способность и готовность нашей команды не только с точки зрения физиологической, но и с точки зрения психологической, моральной, волевой как очень высокую.

— Но после Олимпиады в Мексике мы впервые опустились ниже второго командного места…

— Если учесть условия, в которых приходится сейчас работать нашим спортсменам и специалистам, в Афинах мы добились многого. У нас старые, обветшалые базы. Только царь Горох помнит, когда их построили. У нас наука в состоянии стагнации. Без науки и медицины мы попадем в штопор. С нами готовы сотрудничать институты Академии наук, Институт космической медицины. У них такой интеллектуальный ресурс, какой нам даже не снился. Но в России все подмяла бюрократия.

Я был в Китае, когда спорт там только поднимался. Надо было видеть, сколько великолепных спортивных объектов они построили для сборных. Мне показали базы на границе с Таиландом, с Вьетнамом, в субтропических условиях, на высоте от 1500 до 2700 метров, оснащенные по последнему слову техники…

— Нам показалось, что в первые дни Олимпиады руководители ОКР растерялись. И вместо того чтобы собрать журналистов и поделиться бедами, проанализировать ситуацию, просто избегали общения.

— Ну, во-первых, я и до Олимпиады предупреждал о возможности неудачного старта. Но мы, конечно, не ожидали такого завала в некоторых дисциплинах. Например, в фехтовании, где огромную негативную роль сыграла война за власть в федерации. Коллектив был разобщен, его собрать, склеить было непросто.

Кто мог ожидать, что не получится в плавании у Саши Попова? И зачем было проводить все эти эксперименты с его участием по выборам президента в федерации плавания? Хотя Саша сейчас заявляет: «На меня это не подействовало». Но не может это не подействовать!

Ежедневно утром в 7.15 в олимпийской деревне собирался штаб и подводил итоги прошлого дня. Мы очень переживали за ситуацию, вместе с тренерами искали выходы. Но надо было еще и потерпеть…

— А может быть, не стоило планировать во всеуслышание эти тридцать золотых медалей и никто бы не психовал?

— Не планировать, а прогнозировать. Планировать надо подготовку. А медали можно и нужно прогнозировать. К чему-то надо же стремиться.

ЦАРЬКИ В ФЕДЕРАЦИИ МЕШАЮТ ДЕЛУ

— Анатолий Иванович, наш читатель из подмосковного города Королев Александр Станиславович интересуется, что теперь делать с гимнастикой, плаванием и фехтованием. Они так подвели…

— Фехтованию, я думаю, просто требуется урегулирование отношений между специалистами и все. Там очень хорошо подготовленные тренеры, есть разработанная система обучения. Уверен, что все у них будет в порядке.

В плавании нужно вернуться к массовости, сделать его обязательным для всех детей, чтобы все умели плавать.

А гимнастику, я считаю, нужно не свертывать до пределов озера Круглого, где их центр находится, а развивать в Воронеже, например, Санкт-Петербурге, Ростове, во Владимире, Ленинске-Кузнецком…

Нынче съезжаются на базу к Аркаеву все ведущие специалисты, ведущие спортсмены, бросают свои центры, там, где должен готовиться резерв – следующее поколение гимнастов. И все это под колпаком у одного человека. Я Аркаеву сказал: должна быть другая схема. Спортсмены должны приезжать к тебе, чтобы пройти контрольные старты, стажировку, обучение новым методикам. С видеосъемкой, с изучением, с разборами. Ты их отпускаешь домой, и они едут готовиться 2—3 месяца.

— А он?

— А он противник этой системы.

— Не доверяет, видимо, другим.

— Что значит не доверяет? Он не один в нашей стране. А если Аркаев заболел, обиделся, уехал в Грецию, в Соединенные Штаты? Как многие тренеры уезжают? Вот и все, у нас гимнастики нет.

— Сколько наших тренеров работает за границей?

— Около двух тысяч. Самых высококвалифицированных.

— А самый большой отток в каком виде спорта?

— Очень много гимнастов работает в США, во Франции, Голландии. Мы гимнастику в США подняли. Сейчас Китай забирает такие виды, как фехтование, легкая атлетика. В бокс начинает проникать, в греблю. Бывший главный тренер нашей сборной по гребле на байдарках и каноэ уже в Китае.

— Говорят, что хотят убрать главного тренера боксеров Хромова. Лучшего тренера года!

— Хромова не дадим убрать. На его место прочат Лебзяка. Но Хромов – специалист высокого класса и очень порядочный человек. Хотя Лебзяк по человеческим качествам тоже прекрасный. Но они должны будут вместе работать.

— Анатолий Иванович, по окончании Олимпиады можете сказать самому себе: вот здесь я ошибся, вот тут сделал не так?

— Очень сожалею, что год назад не предпринял эффективных мер к тому, чтобы изменить ситуацию в гимнастике. Не подсадил под Аркаева хороших специалистов, чтобы он не чувствовал себя царьком.

КАК УМЕРИТЬ АМБИЦИИ

— Сильно ли мешает работе междоусобица между Олимпийским комитетом и Федеральным агентством по физической культуре и спорту?

— Мешает здорово. Это одна из главных причин неудач. Из-за нее мы не можем построить подготовку спортсменов так, как положено на современном уровне. Трудно, конечно, оценивать того или иного министра, да и неудобно. Кажется, настало время запереться в комнате и не выходить до тех пор, пока не договоримся.

— Противоречия связаны с амбициями конкретных чиновников?

— Не только. В конфликт втянуты амбиции конгломератов. Не очень у нас высокая грамотность и в вопросах законодательства. Я сторонник того, чтобы встречаться, подписывать соглашения о разделении функций. Работы хватит и тем, и другим. Олимпийский комитет должен заниматься высшим спортом, а государственный орган несет ответственность за подготовку кадров – это главная задача для нас. Нет кадров – нет работы.

— Ваше самое светлое впечатление от Олимпиады?

— То, что она закончилась.

— Сразу гора с плеч? Наверное, налили себе рюмочку…

— У меня был сухой закон. До Москвы.

— Сурово. А самое неприятное впечатление?

— Самое неприятное?! Когда я прочел в одной из газет о том, что глава агентства Фетисов вообще отрекается от ответственности за Олимпиаду. Мол, это не его дело, а дело Олимпийского комитета. Это было очень неприятно. Я ему сказал все в глаза.

— А он?

— А что он? Начал говорить, что его в Олимпийскую деревню не пускают и так далее. Я ему: «Что ты детские вещи говоришь? Что значит не пускают?» Каждое утро он приходил на чествование олимпийцев, награждал их своими грамотами и вымпелами. Что значит тебя не пускают? Он мог быть там целый день.

— А что Вячеслав Александрович имел в виду?

— Что у него не было постоянной аккредитации. Он ходил в деревню по приглашениям. Ему как министру аккредитация в деревне не положена, это противоречит Олимпийской хартии. Но мы могли бы сделать, если бы он сказал: мол, хочу в деревне остаться, переночевать, поговорить с ребятами, поучаствовать в заседании штаба.

— Вы были на многих Олимпиадах. Дайте оценку последней.

— Если учесть, что Греция небольшая страна с ограниченными ресурсами, с ограниченным числом специалистов, я бы сказал, что она прошла хорошо.

— Можно было как-то повлиять на судейство? Когда, например, Немова засуживали…

— Все это в руках людей, которые работают в федерациях. Надежды на то, что эти вопросы могут решаться на уровне МОК, нет. Было письмо за подписью Смирнова по поводу несправедливого судейства. Но, естественно, никакой реакции не последовало.

КТО СТОИТ ЗА КОРЖАНЕНКО?

— Давайте о допинге. Было потрачено два миллиона долларов на дополнительное оснащение нашей антидопинговой лаборатории. Тем не менее она пропустила такой банальный препарат, как станазанол, в организме у Коржаненко. Какие-то выводы будут сделаны из этого?

— Я думаю, здесь горячиться не стоит. Никто еще не сказал, на каком этапе идет фальшь. То ли на этапе, когда передается проба, то ли на этапе анализа. Но на этапе анализа это невозможно. Потому что все спектрограммы остаются в памяти компьютера. И ни один лаборант, ни один сотрудник не имеют права менять что-либо. Такой препарат, как станазанол, определяется в организме спортсменки в течение 120 дней. Поэтому вся проблема где-то здесь, у нас, в России.

— Нам говорили, что будет вестись расследование. И что?

— Я не знаю до конца. Но мне так показалось, что Коржаненко посоветовалась с адвокатом и взяла паузу: а стоит ли рваться в это дело и тратить довольно большие деньги?

— То есть, другими словами, стоит ли подставлять, кроме себя, кого-то еще?

— Конечно.

— Это может быть небезопасно для нее?

— Я думаю, такое может быть. Хотя не хотелось бы думать, что у нас есть такие ячейки, типа той мафиозной лаборатории, которая была в США в Федерации легкой атлетики. Но догадываться можно, что существует сеть людей, которая зарабатывает на этом деньги.

— Чтобы это выяснить, нужны месяцы?

— Думаю, что еще больше. Вспомните, сколько с Лазутиной шло выяснение. Почти год.

Нам не хватает закона о допинге. Мы никого взять за определенное место не сможем, пока нет закона. Всегда легко отвертеться, а подозрения чреваты потом судебными исками. Мешает еще и то, что нет более запутанного документа, чем кодекс Всемирного антидопингового агентства. Двойные, тройные трактовки положений...

— Читатель Павловский Илья Ефимович из Москвы предлагает: поскольку допинг искоренить никак не удается, нужно проводить две Олимпиады. Одну для гладиаторов, где люди с помощью медицины достигают высочайших результатов. Другую — чистые соревнования любителей.

— Нам тогда придется организовывать еще одни Паралимпийские игры. Для жертв допинга.

— Сменим тему. Кто ваш любимый спортсмен?

— Мой внук. (Смеется.)

— Чем он занимается?

— Пока походами на горшок.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Анатолий КОЛЕСОВ

Родился 18 января 1938 г. Один из сильнейших борцов-полусредневесов греко-римского (классического) стиля 60-х годов. Заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР. Олимпийский чемпион 1964 г. Чемпион мира 1962, 1963, 1965 гг. Двукратный чемпион СССР. Работал заместителем председателя Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР. Глава советско-российских делегаций на девяти Олимпиадах. В настоящее время руководитель рабочей группы «Пекин-2008».