Завтра я еду на биатлон!.. Первый туринский репортаж нашего обозревателя Василия Уткина
ТУРИН-2006
Я в Турине уже третий день, и для меня это четвертая Олимпиада. Хотя как считать – можно сказать, что и пятая. А если брать только зимние, то получится вторая, хотя и здесь можно считать, что третья. Эту путаницу добавляет Олимпиада в Солт-Лейк-Сити, куда мы не поехали, а трансляции оттуда вели. Тоже, между прочим, воспоминание. Хоть Олимпиаду посмотрели… Вблизи ведь ничего не видно. Что-то углядишь очень хорошо и подробно, но общая картина ускользнет.
ЗДЕСЬ НЕ НАДО БРЮЗЖАТЬ
Сейчас вот я пишу эту заметку в шаттле, который везет меня из Олимпийской деревни в Ай-Би-Си. Вот видите, сколько сленга уже во первых, практически, строках моего письма.
Деревня наша – специальная, для журналистов. Не сочтите за брюзжание – удобными эти деревни не бывают. Так что когда спортсмены будут рассказывать, что у них что-то не так устроено, не оттуда дует и не хватает чего-нибудь самого будничного вроде подушек, вы им верьте. Потому что у меня в номере, например, окно во всю стену, оно же дверь на балкончик, а занавески нет, притом что прямо напротив – другой корпус той же самой деревни.
Это совсем не нытье, так всегда бывает. Я думаю потому, что потом все эти здания, под деревни выстроенные, как-то использовать нужно. Может, там занавески будут только мешать, а, наоборот, переход из комнаты в ванную через две двери, запираемые на ключ, наоборот, окажется верхом комфорта. Я ж не жить сюда приехал, я приехал на Олимпиаду, а главное назначение комнаты – наличие койки. Поспим – и назад.
Ну, шаттл – это автобус, который по олимпийским точкам ездит. Очень удобная вещь. А Ай-Би-Си – это телецентр. Интернациональное название, на всех олимпиадах действительное.
ЗДРАВСТВУЙТЕ, ТРУБЫ!
Вот если хотите знать, друзья мои, самое главное и постоянное олимпийское воспоминание, даже не воспоминание, а атрибут – эти вот трубы, завернутые во что-то серебристое, которые тянутся над головой в телецентре. Это бывает всегда и везде; под тесно нарезанные павильоны разных телекомпаний выделяется обычно ангарообразное помещение с высоченными потолками. Где бы ты ни поднял голову, в душных ли Афинах или крохотном Нагано, или вот тут, в Турине, наверху будут именно они. Трубы. Они успокаивают как-то. Когда меня спрашивают про атмосферу Игр, я первым делом вспоминаю эти трубы. Ведь изрядную часть времени мы все равно проводим здесь, в телецентре.
Еще отличительная черта последних предолимпийских дней – это, конечно, суета. В телецентре тут и там сверлят, паяют, обустраивая перевозные студии. На улицах водители шарахаются от шаттлов, привыкая к специальной дорожной разметке, с олимпийской желтой полосой: по ней имеет право ездить только олимпийский транспорт. В компьютерной базе данных то возникают, то пропадают целые разделы – полнокровно заработает она только завтра. Будем надеяться, что заработает; это еще не факт, конечно. В суете людей и машин, занятых делом, блуждают и множат суету люди и машины, делом не занятые, а просто плутающие – кто ищет офис в пресс-центре, кто улицу в городе, который пока не стал своим.
Пройдет несколько дней, и от входа до офиса нашей компании, а потом и до барчика, где наливают кофе, мы будем ходить на автопилоте, хоть с закрытыми глазами.
БЕЗ СНЕГА НЕ ПРОПАДЕМ
В Турине нет снега. Это не повод расстраиваться; в конце концов, это ведь не неожиданность, тут и не бывает снега в это время года, и как ему, снегу, тут и быть, если днем на солнышке двадцать градусов. Это недолго, конечно; солнце зайдет, и будет морозец. Но ведь такая у них зима. И итальянцы именно из такой зимы много лет приезжают на Белые Олимпиады и выигрывают там, что положено, и в снежных, и в ледовых, и еще в каких придется видах спорта.
А им наша зима кажется аномальной. Они бы у нас мерзли. Мы, кстати, тоже тут мерзнем, потому что солнце обманчиво. Хочется остаться в одном свитере, а наутро непременно в горле будет вращаться что-то шершавое. В общем, все мы найдем, как замерзнуть, дело тут не в температуре. Дело в привычке. А привычка – дело наживное. Придет, заместив собой суету.
Кстати, разочарование от города, в котором происходит Олимпиада – тоже обычный синдром приезжих. Встречный коллега с другого канала мне, правда, уже сказал, что смотреть особенно не на что. Но он, наверное, просто ожидал увидеть здесь что-то такое итальянское, каким были наполнены классические кинофильмы. А это ведь север, и Турин в придачу – город индустриальный. Красота здесь почти немецкая, лаконичная. Мы ведь фантазируем себе город задолго до приезда и видим в нем не просто город Турин, а Великую Олимпийскую Столицу! Приезжают – а деревня, где живут, на окраине. И погода неудачная. И пицца хорошая с хорошим пьемонтским вином – далеко не на каждом углу. И при этом – рутина, рутина первых дней!
Я это пережил в Атланте, где единственной достопримечательностью на поверку оказался дом писательницы Маргарет Митчелл, автора «Унесенных ветром». Атланта – это же просто большой американский город, мало примечательный, вроде нашего Челябинска. Только там тепло.
ЗВУКИ ОЛИМПИЙСКОЙ ТИШИНЫ
И потом, сравнивать нужно вещи реальные, а не воображаемые, верно? Здешнее солнышко все равно лучше наганского тумана. И город Турин большой, красивый, не две улицы крест-накрест. Самое время по нему пройтись. И люди спокойные.
Пора уже успокоиться и нам. Неизменный технический ритуал работы комментаторов на Олимпиаде – съездить на свой стадион, на свое комментаторское место, надеть там наушники и связаться с телецентром. Простая проверка связи; если где-то звук не проходит, неполадка будет устранена. Вот эта чисто техническая надобность действительно становится чем-то вроде обряда.
Пустой стадион. Тишина. Кто-то где-то неподалеку смеется по-итальянски. Что-то упало, что-то покатилось… Тишина – скопление звуков на самом-то деле. Звуков, о которых никто не вспомнит, когда все начнется. И начнется совсем скоро. Турин звонок, как пустой сосуд. Это вместилище Олимпиады, которая сюда еще не пришла.
В субботу утром я надену очень теплые сапоги, почти валенки, и поеду на биатлон. В первый раз в жизни – не по телевизору. И там уже будут трибуны, полные народу, и волонтеры уже будут точно знать, кого и куда направлять, и место на стоянке мы еще поищем, и выезжать придется затемно, с запасом…
Еще один день, и мы не будем предоставлены здесь самим себе. Нас подхватит событийный поток и понесет куда-то, и жизнь сразу обретет смысл, и из нее исчезнет суета.
До этого остался всего только день.
Уважаемые подписчики! В связи с поздним подписанием этого номера, возможно, некоторые из вас получат его с опозданием. Приносим извинения за причиненные неудобства.
