Деньги на лечение не доходят до бобслеистки Ирины Скворцовой

Она (Нина Грефенштайн) встречала маму с братом в аэропорту, когда они прилетали. И сразу предложила нам свои услуги в качестве моего опекуна. У них существует такое положение, когда человек попадает в беспомощное положение, сразу назначается опекун. Эта дама сказала, что можно сделать так, чтобы было два опекуна. Мама – автоматически, но так как она законов не знает, ходить самостоятельно никуда не может, то эта дама, по совместительству координатор сборной России по бобслею, может представлять наши интересы.

Во-первых, она не хотела продлевать маме визу. Потом она очень странно комментировала для журналистов мое состояние здоровья. Она озвучивала такие диагнозы, которые врачи не ставили. А доктор ей рассказывает все подробно. Когда я прочитала в Интернете со ссылкой на нее сведения об ампутации моей ноги, о том, что у меня паралич, я чуть сознание не потеряла. Я попросила повернуть мою кровать вертикально, чтобы увидеть свои ступни... Мама ей тогда сказала: «Нина, давай все, что касается здоровья Ирины, ты озвучиваешь при мне или вообще не озвучиваешь». А тут как раз надо было продлевать маме визу и мой паспорт закончился, но она этим заниматься не стала.

Она просила не обращаться самим к консулу. Она вообще сказала – с журналистами не общайтесь, ни с кем не общайтесь, всех отшивайте. К послу тоже не обращайтесь, он будет вас обрабатывать. Если посол вам сделает визу еще хоть на месяц, то вы попадете в черный список и в Европу в течение пяти лет больше не въедете. Она брала нас на испуг. Мы оформили на нее генеральную доверенность. Теперь она начала давить на то, что мы невменяемы. Нам нужно подавать иск на возмещение ущерба, нанесенного здоровью. Адвокат, знакомая нашей опекунши, тоже оказалась крайне недобросовестной. Они обе зачем-то тянули время, - сказала Скворцова

– Правительство Москвы выделило нам деньги, мы очень благодарны, – говорит мама Скворцовой Галина Викторовна. – Адвокат же никаких документов о поступлении денег на счет, несмотря на наши просьбы, не показывает, мы сами проверить ничего не можем. О том, что правительство Москвы выделило 400 тысяч евро, мы узнали в середине января, но от адвоката и опекуна мы слышали только, что деньги не перечислены. Мы сказали об этом публично на встрече, где присутствовали вице-консул Грозов, адвокат, телевидение и другие люди. И тогда начался шум. Забегала страховая компания. Ирине сообщили, что приходил страховщик, показал документ о том, что деньги (30 тысяч) давно перечислены, не знать об этом они не могли.

Мы не можем с ними встретиться. В бюро у адвоката отвечает автоответчик. Я просила Нину дать сотовый телефон адвоката, она обещала скинуть эсэмэску. Не сделала. Когда я обратилась к ней снова, она сказала, что не может давать номер телефона абы кому. Тогда я сказала: если документов о начислении денег завтра не будет, я иду в коллегию адвокатов. Я потребовала, чтобы она привезла паспорт, нашу доверенность на нее, по которой она может действовать от Ириного имени и распоряжаться ее средствами, и еще 5 тысяч евро. Эти деньги нам привез представитель от Москвы, то, что собрали спортшколы. Нина предложила положить эти деньги на Ирин счет, потому что нам хранить их негде, и, как она объяснила нам, будут идти проценты. На той же встрече я спросила: «Нина, где деньги, которые мы тебе давали и которые должны лежать на Ирином счете?» Она сказала: «Они на моем счете». А еще сказала, что снять их не может. Мы настаивали, и она наконец пообещала привезти их в понедельник. Не привезла… Сейчас она в Москве. Зачем ей нужен мой российский паспорт и может ли она при наличии доверенности снимать с российского счета деньги, мы не знаем.