Пастбище экзотических существ
ЭКСТРИМ
Вот все у экстремалов не так, как у других спортсменов. Их любимую марихуану недавно исключили из списка допингов. А еще на этих самых соревнованиях многие экстремалы, абсолютно не напрягаясь, не называют свои полные имена – многим из них вполне достаточно прозвищ.
Практически у любого экстремала есть второе имя. Тех, у кого оно отсутствует, пожалуй, можно пересчитать по пальцам. Как эти клички появляются, вопрос сложный. Наверно, как в школе: иногда из-за какой-то необычной или смешной фамилии, часто — из-за поведения или внешнего вида человека. В общем, все сугубо индивидуально. Как слава всегда находит своих героев, так и прозвище всегда находит своего хозяина. И потом прилипает намертво. А значит, главное – чтобы оно было удачным, раз уж без него никак нельзя. В итоге некоторые настолько привыкают к своим новым именам, что ни на что другое больше не отзываются.
Как все бывает? Да все само получается. К примеру, жил-был человек, занимался своими экстремальными делами, носил короткую стрижку и никакого прозвища не имел. А потом вдруг зачем-то отрастил длинные волосы и тут же превратился в Маугли. Другой всегда и все делал в одиночку: катался на сноуборде, лазил по горам, за что в итоге и заработал свое прозвище Сингл. Третьего в детстве из-за маленького роста называли Сверчком. Когда ребенок вырос, прозвище никуда не делось – просто немного сократилось, и сегодня все его знают под именем Сверч. А есть и совершенно простейшие случаи, вроде Зайца по фамилии Зайцев. Что и откуда тут взялось, пожалуй, объяснять не надо.
Больше всего людей с никами можно найти среди сноубордистов, роллеров и скейтеров. В принципе, это совсем неудивительно: все-таки это самые массовые и популярные на сегодняшний день виды экстремальной активности («Советский спорт» писал об этом в номере от 23 октября. — Прим. автора). Предпочитают их преимущественно подростки и так называемые люди без определенного возраста, которые даже после 30 с лишним лет все равно чувствуют себя если не подростками, то по крайней мере достаточно молодыми, чтобы играть по их правилам.
Романа Дырина называют Акробатом. А все потому, что прежде, чем прийти в сноуборд-фристайл, он занимался акробатикой. Все просто. А одному из наших самых раскрученных фристайлистов Мите Фесенко вообще досталось имечко – Таракан. И похоже, никто толком объяснить не может, откуда оно взялось. Еще один их коллега Юра Гаврилов за время катания успел сменить несколько прозвищ, прежде чем все запомнили его как Челси:
— Сначала, непонятно почему, меня называли «Юра с Байконура». Потом было еще несколько каких-то «погонял», а потом вот появилось Челси. По-моему, у меня майка была с такой надписью…
Гораздо меньше (но все-таки есть) ников в альпинистских кругах и среди маунтин-байкеров. В ВМХ-тусовке дела обстоят примерно так же, как и у скейтеров. Хотя у них прозвища чаще всего очень странные по звучанию и непонятные по происхождению. Впрочем, у всех по-разному. Американец Кори Настазио (ВМХ, биг-эйр) утверждает, что практически у всех его друзей есть прозвища, и он тоже не исключение:
— Меня называют Нэсти (отвратительный, гадкий. – Прим. автора). И я из-за него не напрягаюсь. Есть и ладно. Появилось оно просто: пару раз кто-то меня так назвал, а потом оно прилепилось. Наверное, дело в фамилии. Я вроде не настолько противный, меня так не из-за внешности назвали. Если кто-то так думает, он сто процентов не видел меня и ни разу со мной не говорил. Да, у меня много татуировок, но от меня вроде всегда хорошо пахнет и вообще я нормальный.
В виндсерф-сообществе разделение примерно пятьдесят на пятьдесят. Например, у Михаила Ершова с прозвищем как-то не сложилось, но зато у его друзей все в порядке с этой частью экстрим-культуры и он всегда готов поговорить об этом.
— Почему у тебя нет прозвища?
— А со мной неинтересно: от моей фамилии даже ничего особенного не придумаешь. Так что зовите меня просто Ершов. Вот то ли дело кличка Олега Острикова (не менее известный виндсерфер. – Прим. автора) — Монстр. Вот это да! Такому можно даже позавидовать.
— А почему Монстр? Он на чудище совсем ведь не похож…
— Сначала Острикова в Монстрикова переделали, с этого все и началось. Потом уже его стали Монстром называть. Причем до сих пор, когда слышат его кличку, все думают, что увидят двухметровое чудовище. А потом видят его и не понимают, почему его так обозвали. Хотя, пообщавшись, меняют свое мнение.
