«Не могу объяснить, что произошло…»

СОБЫТИЕ ДНЯ. ФУТБОЛ
ЧМ-2010. СТЫКОВОЙ РАУНД. ОТВЕТНЫЙ МАТЧ. СЛОВЕНИЯ – РОССИЯ – 1:0

УТРО. АЭРОПОРТ

Чем-то это напоминало поминки. Игроки сборной, члены делегации выходили в здание аэровокзала молча, в полнейшей тишине. Только мигали вспышки фотоаппаратов и ярко светили софиты видеокамер. Куда-то бесполезно тянулись микрофоны-удочки телевизионщиков…

Шесть часов утра. На улице непролазная темень и слякоть. Светло и просторно только здесь, в аэропорту. Ни игроки, ни члены делегации не спешат расходиться. Акинфеев и Габулов о чем-то переговариваются, Кержаков пытается улыбаться. Но это скорее нервное. Похоже, нападающий «Динамо» до сих пор в шоке. Игроки «Зенита», а также Аршавин и Погребняк в Москву не прилетели, они отправятся сразу в клубы. Те же, кто вернулся, стоят, поджав губы, сцепив пальцы перед собой. Так обычно в деревенском доме на поминках безмолвно толпится народ.

А ведь мы помнили их другими. Куча мала после победы над Англией в Москве, бешеные глаза Торбинского в игре с Голландией на Евро, слезы Аршавина после той встречи... А российские уличные гулянья по случаю побед прошлым летом? Вы еще не забыли их?

Наверное, позже игроки будут говорить, что они постараются забыть словенский кошмар. Нет, не получится. Особенно у тех, для кого это был последний шанс попасть на чемпионат мира. Зырянов, Семшов, Семак… Полузащитнику «Рубина», говорят, стало плохо на обратном пути. Сам Сергей виду не подает, говорит, все в порядке. Но еще долго будет сидеть один в зале ожидания, прижав телефон к уху, и стеклянным взглядом смотреть в телевизор. Там крутят клипы с зажигательной музыкой…

Билялетдинов не полетел сразу в Англию, он дисквалифицирован на ближайшие матчи чемпионата из-за удаления в игре за «Эвертон». Автор двух голов в московском матче сказал на прошлой неделе: «Поговорим после игры в Мариборе…».

— У меня нет объяснения тому, что произошло. Извините, — Билялетдинов грузит сумку в багажник машины.

Жирков, удаленный на последних минутах, вспоминать про провокации словенцев не хочет. И сказать болельщикам ему нечего. «А смысл?» — пожимает плечами Юра.

— Да что о судействе говорить? – бросает фразу уже Акинфеев.

Готов говорить лишь Виталий Мутко. По его внешнему виду не скажешь, какое несчастье случилось несколькими часами ранее.

— Не забывайте, что это ребята, которые подарили нам столько счастья. Да, сейчас они сыграли неудачно, уступили без вариантов… Но что теперь поделаешь? Не отворачиваться же от них. Я считаю, что сборную нужно любить и в горе, и в радости, — говорит он журналистам.

Министру спорта отвечают, что отворачиваться от сборной не собираются. Обидно, что проиграла команда из-за того, что элементарно не настроилась на битву.

— Отчасти соглашусь с вами. Действительно, у наших не горели глаза так, как у словенцев. Видимо, ребята хотели победить на классе. Но, повторюсь, я не хочу ни в чем винить футболистов. В конце концов я всегда говорил: это лучшие игроки России, других у нас нет, — заключает Мутко.

…Гус Хиддинк с помощниками выпивают по чашке кофе в маленьком баре. Гус последним, как капитан с корабля, выходит из здания аэропорта. Тут остается только Семак, настоящий капитан сборной (хоть с повязкой и играл в последнее время Аршавин). Тренер и игрок жмут друг другу руки. Причем жмут не буднично, а как-то широко, с размахом. Так обычно люди прощаются после сделанной вместе работы, на долгое время… Когда теперь доведется свидеться?