Два месяца тюрьмы за «русский марш»

ФУТБОЛ

В среду суды сразу трех районов Варшавы начали рассматривать дела футбольных болельщиков, задержанных за участие в беспорядках в день матча сборных России и Польши. Поначалу судили только поляков, но в четверг дошла очередь и до россиян.

В шестиэтажном здании на улице Маршалковской, совсем рядом с вокзалом и фан-зоной, царит настоящий хаос. Служащие носятся по коридорам как угорелые, люди в наручниках сидят по всем углам под охраной полицейских.
Пока наших нет, можно поговорить с поляками. Снимать на фото и видео полицейские запрещают, а разговаривать – нет. Высокий улыбчивый парень вполне сошел бы за обычного студента, если бы не наручники на руках:
– Я вообще никого не трогал! Это меня били ногами, а полиция задержала меня.
Наконец привезли первого русского болельщика. Он идет по коридору, прикрывая лицо бумагами, хотя, кроме меня и еще одного польского журналиста, фотографировать больше некому. Мы просим у судьи разрешения присутствовать на заседании, она не против.
Судить россиян полякам не так просто: для этого нужно, во-первых, перевести все документы на русский, во-вторых, нужен переводчик. Этим и была вызвана задержка.
В зале – судья, секретарь, подсудимый, которого зовут Павел, переводчица и мы с польским журналистом Петром из журнала «Политика». Зачитывают дело: шли в колонне «русского марша», дрались с напавшими поляками, полиция разогнала всех, нескольких схватила.
Павел говорит, что он ни с кем не дрался, а просто шел сбоку колонны и на него напали. Виновным себя не признает.
Вызывают свидетеля – полицейского, который его задерживал. Тот рассказывает, что фанаты дрались, он с коллегами задержал несколько человек, после чего друзья Павла пытались отбить его у полиции. В ответ те применили газ.
Судья Малгожата Диц, брюнетка в очках, объявляет перерыв на вынесение приговора. В коридоре уже сидит другой наш болельщик в наручниках, Виктор из Москвы ждет своей очереди. Но у него в отличие от Павла есть адвокат.
– Да просто беспредел! – двое суток в камере не способствуют спокойствию. – Мы сидели в кафе, подбегает наш мужик, лицо в крови. Говорит: напали поляки, наших бьют, помогите. Мы вышли, нам навстречу поляки в масках. Тут полиция подлетела, меня забрали. Но невозможно же! Со всех сторон поляки лезли, орали: «Руска курва!».
– Где сидели двое суток до суда?
– В местном КПЗ.
– С нашими?
– Нет, в камере с тремя поляками. Но мирно было, чего уж там воевать. Поляков тоже много взяли.
– Кормили вас?
– В последний раз – утром.
Двухчасовое ожидание приговора в коридоре позволяет существенно расширить знание юридического польского языка. Суд по-польски – «сад», судебный процесс – «расправа», а приговор – «вырок». Вот вынести этот самый «вырок» у судьи Малгожаты никак не получается. Она его уже напечатала, но прочитать не может: куда-то пропала переводчица. Безуспешно прождав ее десять минут, судья переносит оглашение приговора еще на час.
Как выясняется после приговора, говорить так и в самом деле можно. Павлу дают два месяца реальной тюрьмы! Все в шоке, включая поляка Петра:
– Как это? Почему? Всем дают условные сроки, а ему настоящий! Почему не было адвоката? Почему судья поверила полиции, а не ему? Ведь видеозаписи нет! Надо звонить русскому послу!

Полностью репортаж читайте в свежем номере «Комсомольской правды»
и на сайте WWW.KP.RU.