Переведем ли с итальянского? Юрий Цыбанев о зарубежном тренере российской сборной

Приятные российские удивления первой олимпийской недели сосчитать – пальцев одной руки много будет. И все они подогревают интерес к вступлению Фабио Капелло в должность главного футбольного тренера России. Сюрприз номер один, общего порядка, – выступление сборной по дзюдо. Да-да, не только троих чемпионов, а всей команды под управлением итальянца Эцио Гамбы. Я посмотрел в деле всех наших мастеров татами и обнаружил: шестеро из семи достигли в Лондоне максимально возможного для себя. Сюрприз номер два, частный, – «серебро» дельфиниста Евгения Коротышкина. Замечательного спортсмена, но до высшего мирового класса не дотягивавшего. И тут, в 30‑летнем возрасте, для пловца уже обычно критическом, вдруг такой взлет. Рассказывают: ради успеха человек поставил на кон все, даже квартиру продал, – и махнул тренироваться в Италию.

В субботу, в первый олимпийский день без дзюдо, когда я смотрел вперемешку футбольный чемпионат России и беспросветные наши кошмары в Лондоне, на ум пришла вот какая параллель. Соотношение потенциала нашей дзюдоистской сборной к прочим российским поползновениям в первую олимпийскую неделю равно соотношению квалификации «Зенита» к потугам его псевдоконкурентов. «Зенита» работы Лучано Спаллетти. И вдумайтесь: никому другому за всю историю этой команды не удавалось содержать ее игру в порядке три года кряду!

Знать, есть что-то органичное в прививке итальянской спортивной ментальности, сдобренной тренировочными средствами, к российской спортивной натуре, прихотливой и нервической. Естественно, эта прививка не везде дала сочные плоды. Итальянец итальянцу рознь. А наша спортивная натура где-то тяготеет в безнадежности. Не получилось у Скалы – в футболе, Скариоло – в баскетболе, Баньоли – в волейболе. Но примеров позитивно-доказательных больше. Этторе Мессина создал самый прочный ЦСКА за всю российскую баскетбольную эру (правда, с минимальным участием русских игроков). Джованни Капрара вернул нашим волейболисткам мировой титул, когда все отчаялись его дождаться. А мой любимый спортсмен конькобежец Иван Скобрев – видно, по упорству, жилистости и целеустремленности Коротышкин ему родня, – застряв на пятых-седьмых местах, согнал с себя тысячу потов, опять же в итальянской группе, и взлетел по возвращении с Апеннин к двум серебряным олимпийским наградам и титулу абсолютного чемпиона мира!

Ваня, человек прямодушный, потом рассказывал: мол, вернулся, глянул, как тут у нас тренируется сборная по конькам, – обхохотался…

А Капрара через пару лет после любви с первого взгляда с волейболистками нашими, принесшей «золото» мира, послал нас куда подальше, бросив на прощанье: «Русские спортсмены не хотят тренироваться».

К чему веду? Вроде бы Капелло сам предложил свои услуги российскому футболу. Потому что нашел нашу сборную перспективной, а иначе, как уверяют знающие Фабио люди, за нее не взялся бы. Но четко ли Капелло представляет, что его у нас ждет? Наслышан ли об известной ленце, невеликой выносливости и переменчивости настроений, свойственных российским труженикам полей? И не рванет ли восвояси, подобно соотечественнику Капраре, если что-то пойдет не так?