«Он все время бегает – по кроватям, по стенам…» О детстве Кокорина рассказывает его мама
АЛЕКСАНДР КОКОРИН. Этот сезон стал счастливым для Саши: заиграл и в «Динамо», и в сборной – весело и мощно, как… в детстве.
О детстве, рано закончившемся из-за футбола, и Москве, которая слезам не верит, «ССФ» рассказывает
мама динамовца – Светлана Кокорина.
ЧУЖОЙ ГОРОД
Александр Кокорин принимает журналистов «Советского спорта» у себя дома
В коридоре – велосипеды («летом гоняем, правда, два уже украли»). Но гонять можно и по квартире – просторная, пустая, потому как новая, к тому же съемная. Хозяева не успели обставить, а арендаторам это надо? Тем более своя квартира, в этом же доме, перестраивается уже больше года… Мама Света и папа Кирилл на этой стройке – дизайнеры, прорабы, снабженцы. Дети же играют в футбол. Старший – ясно где, а младший, папин тезка, – в «Лужниках» у Валерия Викторовича Стаферова, тренировавшего Саню в «Локомотиве». Он ушел оттуда после скандала с переходом Кокорина в «Динамо»…
За окнами – пустынный пейзаж – Ходынское поле. На столе повеселее – чай, торт.
– Пожалуйста, ешьте! Вы все здесь такие худые…
– Только с вами! – отвечаю я.
– Да куда мне! – смеется Света. – И так в этой Москве много килограммов набрала. У меня здесь бывает депрессия. Иногда смотрю в окно и плачу.
– Вы, Света, очень сентиментальная, – говорю я с набитым ртом. – Хотя южных кровей… Послушайте, а вы не казачка случаем?
– Прабабушка действительно казачка! Мы из Валуек, Белгородская область.
ИЗ ВАЛУЕК – НА РЫНОК… «ДИНАМО»
– В Валуйках комфортнее, чем в Москве?
– Да, наверное. Все родное. Не скажу, что знаю всех, но одну треть города – точно. Прозрачные реки, рыба, красивая природа… Сказка! Нет пробок, дыма, суеты… Да, в Москве можно зарабатывать, но к жизни сразу привыкнуть сложно… Мы не теряем надежду вернуться, когда здесь все обустроим. Да и работа там – кое-какой бизнес…
– В России малый бизнес – труба…
– Масштабы, конечно, не такие, как в Москве, – все проще, но жить можно. Вон уже стоят сумки, каждую неделю порываюсь домой съездить, но не могу. У нас же ремонт идет – Саша купил квартиру.
– Как выживали в 1990‑е? Многие мои приятели стали челноками – ездили за товаром в Турцию…
– А мы ездили в Москву. Я работала юристом, продавцом и в то же время ездила за товаром. Начинала с «Лужников». Может, это мистика, но однажды попала на рынок «Динамо». Хожу по манежу, по искусственному покрытию, и думаю: «Жалко, такой манеж загубили». Все лучшие вещи я Сашке покупала на «Динамо». Сейчас ему говорю: «Если бы мне тогда сказали, что ты будешь играть в «Динамо» и мы будем жить в этом районе, ни за что бы не поверила».
«НА ШУРЕ ЗАРАБОТАЕМ»
– Саня – парень динамичный. Грудной, наверное, орал по ночам?
– Нет, вообще не капризничал. Я везде его с собой таскала, он мог спать в машине, легко адаптировался. И везде находил себе занятие: кидал камни, прыгал, чинили машину – выкинул куда-то все болты… Он вообще самостоятельный – в три года уже знал весь район, ходил, где хотел. Я ему доверяла и никогда не учила: нельзя бежать на дорогу, лезть в розетки, спички жечь. Он с самого мальства воспитал в себе чувство самосохранения. Но жутко подвижный! Проверяли ему сердечко, и врач сказал: его идеальное состояние – движение, чем больше будет двигаться, тем лучше будет себя чувствовать.
– Родился большим?
– Крупный – 3,9 кг, 59 см. Но потом ростом не выделялся. В «Локомотиве» Михаил Львович Линьков, директор школы, все говорил: «Хоть бы он до метра семидесяти дорос». Но был очень спортивным. Едем, к примеру, на море. Ему шесть лет. На пляже кто-то говорит: «Какой шустрый мальчишка!» – «Он еще и отжиматься может», – отвечают наши друзья. – «Раз пять?» – «Триста! Давай на спор, на деньги!». Поспорили. Саня отжимается 300 раз и говорит, что, если надо, может еще. С детства ему надо было с кем-то соперничать, кого-то удивлять. Наши друзья шутили: «Можно ездить без денег, на Шуре заработаем».
В 13 лет у него заболело колено, повезли в санаторий в Крым. Там сверстников не было, все взрослые. Однажды прибегает: «Соревнования по теннису! Дай десять гривен на взнос» – «Не смей играть на деньги! Мы экономим на всем». Лечение было дорогим. «Хорошо, мам, не буду!» Через час прибегает весь мокрый: «Давай сухую майку!» – «Ты что, играешь?». – «Все нормально!» Проходит еще часа полтора. «Поменяй мне майку! Мам, одна игра осталась – я в финале!». Через некоторое время приходит с мужчиной. У Саши в руке – деньги, у мужчины – бутылка шампанского. Это, говорит, маме чемпиона. Оказывается, Сашу не хотели принимать – все ведь взрослые. Тот мужик сказал: «Я за тебя поставлю, пацан!». Спрашиваю Саню: «Как это у тебя получилось?» – «Я в «Локомотиве» даже книгами играл и выигрывал, а тут мне ракетку дали».
МАЙОНЕЗ… НА ПОТОЛКЕ
– Когда начал мячик пинать?
– Как ходить стал. Сыну было два года, играли во дворе, мяч залетел под грузовик. Сашка побежал за мячом, ничего не видя. Ударился о бампер. Кровь течет, а он возвращается такой счастливый – достал мяч из-под машины. Я онемела…
– Мячом, наверное, все в доме побил?
– Только люстры. Он такой… «Сань, сходи в магазин, купи майонез». Приносит пачку. Подкинул, хлопнул двумя ладонями по пачке, подкинул – хлопнул, на третий раз пачка порвалась. Стены, потолок – все в майонезе. «Саня, что ты наделал?!» – «Мам, да ладно, ничего страшного». Я часто в детстве говорила: «Ничего страшного. Главное, все живы-здоровы». Он сейчас мне и говорит: «Мам, ты чего ревешь? Все живы-здоровы, ничего страшного».
– А когда начал пинать мяч по-настоящему, в секции?
– Саня сначала занимался боксом. Появился тренер по боксу, и все пошли к нему в секцию. В городе было три тренера по футболу, но ставок всего две, одному дали ставку тренера по легкой атлетике…
И вот этот тренер, Иван Владимирович Каверин, пришел в первый класс: «Кто будет заниматься футболом?». Рассказывал нам потом: кинул мяч, 30 человек понеслись, гурьбой туда, гурьбой обратно.
Взялся за голову: «Боже, что с ними делать?!» А через год позвонил: «Вы знаете, у Саши талант».
ПРИКАЗ: НЕ ВЫИГРЫВАТЬ
– Команда Каверина начала всех громить…
– В 2000‑м – сначала всех в городе, потом в соседних районах. Сказали, нужно ехать в Белгород, играть на область. «Кожаный мяч». Три тренера сделали сборную, обыграли Белгород. Потом – Тамбов, зональные соревнования. Кто-то в администрации сказал тренерам ни в коем случае не привозить первое место – дорогое удовольствие. Финальная часть проходила в Иваново. Деньги на поездку (билеты, командировочные) нужно было бы давать из городского бюджета. В Тамбове один тренер сказал: «Может, послушаем администрацию?» – «Как я могу остановить детей?» – ответил Каверин.
В финале мы обыграли команду «Рудгормаш» из Воронежа. Был небольшой скандал. Но кубок администрация у детей забрала – поставили у себя на видное место.
– Но как-то помогали все-таки команде?
– Несколько раз давали автобус – ездили в Белгород, Тамбов. «ГАЗель» проплатили, туда 18 детей влезли, так и ехали 400 км. После финальной части «Кожаного мяча» поздравили всех ребят, а наш земляк Юрий Николаевич Клепиков выступил в роли спонсора – подарки им вручил и премии по 2000 руб. Это были первые Сашины деньги, заработанные футболом. А так во-зили на своих машинах. У нас – «восьмерка», у Ивана – «99‑я». Набивались по шесть-семь человек! Мы много поездили – Саню приглашали играть за другие команды. Звонили из Белгорода: «Можно Сашу взять на турнир?». Саша ездил с ними и в Орел, и в Севастополь… Доходило до такого: выезжаем ночью, он спит в машине, утром приезжаем, ставим его, как болванчика, Саня бежит, забивает, возвращается, падает в машину, спит, а мы едем домой… Он уже год был в «Локомотиве», приехал на каникулы. Позвонили из Воронежа: турнир, привезите на два дня, нам надо выиграть!
– Бензин хоть оплачивали?
– Да что вы! Когда он дома еще занимался, мы сами готовы были заплатить, лишь бы попасть на турнир. У нас, в Валуйках, с этим трудно.
«ЛУЧШЕ Б ОН ГОЛОВУ ОСТАВИЛ…»
– Итак, зона выиграна, надо ехать дальше.
– Поехали на Россию. Но без Сани – перекупался, получил воспаление легких. Так переживал! Сидел у телефона: «Я уже скоро! Я уже скоро!». Но врачи сказали не рисковать. Команда заняла последнее место, и для Сани это была трагедия. Ему же надо побеждать! И еще ему необходимо доверие. Когда не получалось в «Динамо», была ужасная полоса в жизни. Я позвонила Каверину: «Вань, неужели конец, заканчиваем с футболом?» – «Нет, Света. Найдется тренер, который скажет: играй свободного художника, и это будет совсем другой футбол».
– И такой пришел…
– Я очень благодарна Андрею Николаевичу Кобелеву и очень извиняюсь перед ним от всей семьи: Саша тогда не оправдал его надежд… И нижайший поклон Дану Петреску. Поговорил с Сашей и решил: «Ты больше не будешь играть на фланге в полузащите, ты – нападающий». Сашка летел домой, как на крыльях. Он теперь на каждую игру идет, как на бой.
– Забежали вперед…
– После поездки с белгородской командой в Москву Сашка потерял покой: «Там такие поля! Такие прожектора! Такое табло! На нем загорается моя фамилия». Он хотел в Москву. И Каверин начал настаивать: «Я больше не могу ему ничего дать. Надо везти на просмотр в «Спартак» (он был селекционером «Спартака»)» – «Зачем? Играет как все, может, немножко быстрее». – «Да вы что? Неужели не видите?!» Да, у Сани всегда было чутье к забиванию. Мы смеялись: фартит! В какой команде появлялся, она обязательно выигрывала.
Повезли в Москву в январе, неделю надо было жить. С ним просматривался мальчик из Белгорода, у него в Москве бабушка жила. Мы оставили Саню у них и поехали домой, надо было работать.
Звонит: «В субботу у нас игра, приезжайте, меня поставят». Вскочили, рванули. Приезжаем, садимся в манеже. Свисток. Саши на поле нет. Папа подходит к тренеру: «Извините, а Саша где?». Саша сидит на лавке – глаза полные слез. «А Саша ваш белую спартаковскую футболку забыл. Голову лучше б свою оставил!» – «Но у вас на скамейке запасных 15 человек. Можно одну ему дать?
Мы 700 км проехали». – «Ничего не знаю!». Папа метнулся к метро и купил какую-то футболку. Сына выпустили на поле во втором тайме. Саня забивает два гола, идет счастливый. «Так трепать нервы девятилетнему ребенку… Надо заканчивать с этим «Спартаком», – решил папа. Вернулись. О просмотрах больше не думали. Но постоянно звонил Каверин: «Российский футбол потеряет…» И Саша…
– Канючил?
– Да. «Ничего страшного, потерплю» – «Ну да, пару раз еще так майку забудешь…» Он у нас такой. Футбол – одно, а в быту не очень приспособлен. Вот вчера ушел из дома, забыл закрыть квартиру…
ДИРЕКТОР ПОД… СТАТЬЕЙ
– Из «Спартака» звонили?
– Да. И летом мы повезли его в спартаковский лагерь в Полушкино. Сидим, помню, рядом – старший Кечинов. Показывает на Сашу (не знал, что мы родители): «Вот этот парень будет играть!» И все говорили: будет играть. А в «Спартаке» интерната нет. Сказали, возьмут, если найдем квартиру и будем с ним жить. Но снимать квартиру, бросить все…
Вернулись домой – снова звонки. Каверин сказал: «У меня будут серьезные неприятности со «Спартаком», но позвоню в «Локомотив» – у них есть интернат». Позвонил. Ему ответили, что Саша слишком маленький: «Вы так упрашиваете, как будто привезете чудо. Мы видели таких тысячи!» – «Пожалуйста, посмотрите». Повезли в сентябре – муж и Каверин. Кирилл рассказывал: зашли в интернат – Саня куда-то полетел по коридору. Тренер Владимир Валентинович Сурков, царство ему небесное, сказал: «О, наш человек! Без просмотра вижу». Пошли на тренировку. После Сурков сказал: «Многие упражнения не умеет, но только потому, что их ему никто не показывал. Но играть он будет. Этого ребенка я, кажется, ждал всю жизнь. Оставляйте!» Михаил Львович Линьков, директор, схватился за сердце: «Слишком маленький! Вы меня подведете под статью!» Сурков: «Надо оставлять! Не возьмете в интернат, он будет жить у меня дома». А я из Валуек: «Везите его домой!». Вернулись. Сурков звонил каждый день: «Все сделаю, уже переговорил с женой». Звонит в декабре: «Серьезный турнир, вы должны привезти Сашу». Приезжаем. Мороз – 20 градусов. Он никогда не играл на снегу. «Мам, я ног не чувствую». Не сразу, но голов назабивал! Приходим к директору в кабинет. Саня голову опустил. Линьков сурово: «Хочешь остаться?» – «Да». – «А ты понимаешь, что папа и мама уедут, а здесь нет твоих ровесников, пацаны с 14 лет?» – «Понимаю». – «А ты понимаешь, что не будет ни игрушек, ни дома?» – «Ну и что». – «Готов?» – «Да!». – «А вы готовы?» – а сам держится за сердце.
Я сказала, что против. Кирилл: «Я, наверное, да». «Давайте попробуем месяц», – сказал Линьков.
ПАПА СТАЛ… ГОНЩИКОМ
– Приехали домой, – Света смахивает слезы (воспоминания больно слезоточивые). – Забрала из школы документы, собрали вещички и на мой день рождения, 22 января, – опять в Москву. Проплакала всю дорогу… Ему было 10 лет и 10 месяцев. В команде был Саша Запорожец. Сурков: «Саша, ты должен равняться на него, он у нас лучший». А Саня мне тихонько говорит: «Я через месяц здесь буду лучшим!» Оставили. Дома, как видела его вещи, рыдала… Приезжаем через неделю. Сурков: «Это что-то! Он и с дублем, и туда бегает, и сюда!» Дорвался до футбола. Первый год мы часто ездили – на выходные, на матчи. Я периодически спрашивала: «Все, Сань, заканчиваем?» – «Нет!» Ни разу домой не попросился, но постоянно спрашивал: «Вы готовы переехать? Готовы?». Пилил и пилил. «Саша, какой ты у меня молодец!» – «Если переедете, буду играть еще лучше!».
– Ездили из Валуек, почти 800 км…
– Наш папа гонщиком стал! Рекорд – 5 часов 40 минут, но тогда камер не было… Поселили Сашу с Шамсом Джумабаевым. Спрашиваю: «Шамс, как дела?» – «Ох, я еле живой». Он, оказывается, пришел к Линькову и чуть ли не на колени упал: «Отселите меня, не выдержу! Ведь он все время бегает – по кроватям, по стенам». Но это Шамс жаловался, а Сане все было хорошо.
«ВЕЗИТЕ НАЗАД – ИСТРЕПАЛ ВСЕ НЕРВЫ!»
– Так уж все было гладко в интернате?
– Через полтора года Сурков погиб в аварии. Жил в Истре, возил оттуда двух мальчиков. Со встречной полосы в них влетели двое пьяных. Владимир Валентинович и мальчик разбились насмерть. Второго мальчика еле собрали…
– А что за травма была у Саши в 13 лет?
– Приехали мы на очередную игру. Видим, хромает. А в конце Кирилл выносил Сашу с поля на руках. Боль адская – колено. Врач основной команды «Локо» посмотрел и сказал, что ничего страшного.
А Фарид Хамидуллин понял, что с суставом серьезная проблема, и порекомендовал правильное лечение. Дружим с ним с того времени. Спасибо ему большое.
Мы Сашу забрали. Поехали домой, сходили в больницу. Потом поехали в Крым. По дороге заехали в один институт в Харькове, в другой… Когда приехали в санаторий, у нас была куча рекомендаций.
Но совпали только две, их и оставили. Восемь месяцев лечили – грязи, компрессы, травы, отвары из костей… И все время приговаривали: если не вылечим, на футболе свет клином не сошелся. «Никаких если, я в футбол поползу даже на четвереньках», – говорил Саша. На восьмой месяц меня вызвали в школу: «Везите его назад, истрепал нам все нервы! Раньше так хорошо учился, а сейчас… Делает все, чтобы мы его выперли из школы».
За эти восемь месяцев Саня вырос на 10 см. В Москве сравнили снимки и сказали, что мы сотворили чудо. У Саши долго не получалось, не мог забить, но Стаферов ждал, не форсировал. А во втором круге прорвало…
КОНТРАКТ – КАК КАБАЛА
– Тогда поверили, что станет профессионалом?
– Нет, продолжала думать, что все это – прихоть…
– Но слышали ведь об огромных деньгах в футболе…
– Хочешь верь, хочешь – нет, не думали об этом! И тот скандал с контрактом… Раздули, а дело было совсем не в деньгах! Сане 16 лет, надо подписывать контракт. Пришли к Наумову, он только стал президентом. Кладет контракт. Про медицину, страховку и гарантии – ничего. Зарплата – 7500 руб. с повышением до 11 500. Отступные – 5 млн евро! Случись что, сменить клуб просто нереально! Говорим, если такая маленькая ставка, нужны и соответственные отступные. «Вы не представляете, кто и что вам предлагает!» – «А вы кто, «Барселона»? Вы кабалу ему предлагаете!». – «Ах, вас не устраивает? Пошли вон отсюда!» Встали мы с Кириллом и… пошли.
– Но предложения были, наверное?
– Саня побывал на турнирах в Европе, им интересовались «Милан», «Порту»… Везде совали номера телефонов, чтобы позвонили родители. Мы его спрашивали: «Звонить?» – «Нет, я останусь в «Локомотиве». Мы сказали Саше, что нас выгнали, придется уйти… «Не может быть!» А еще до истории с контрактом нам звонили из «Динамо». Решили съездить. Генеральный директор Дмитрий Александрович Иванов: «Ребята, буду краток. Мы вашего парня знаем, он нам очень нужен, называйте любую сумму» – «Да ничего нам не надо. Сколько дадите, то и хорошо. Главное, он вам нужен». –
«Да. Мы пойдем на все условия!» Начались долгие переговоры с Сашей. «Я не представляю, как уйду отсюда…» Он пошел в команду – к Нике Пилиеву, к Алану Гатагову: «Пацаны, такая ситуация…» Алан сказал: «Сань, мы все равно разойдемся, выпускной год. Есть предложение, еще и деньги дают – уходи». Привезли мы Сашу в «Динамо», сразу же подписали контракт. Выдали форму. Утром он улетел в Турцию к дублю.
«ГОВОРИ МАТОМ!»
– Вы тогда уже жили в Москве?
– Нет еще… Сначала все было замечательно. В октябре 2008‑го вышел в главной команде против «Сатурна» и забил первый гол. Потом – «Локомотиву». В 2009‑м не пошло, 2010‑й тоже начался неудачно. Болельщики стали выражать недовольство: из-за тебя Кобелева убрали! Меня научили смотреть комментарии, и я чуть не слегла в больницу с сердцем. Позвонила ему, сказала. В мае он полетел в Махачкалу на взводе. Когда разминался, ему начали кричать матерные речовки. Он и пульнул мяч на трибуну. Стало еще хуже. Пошли угрозы в Интернете. Мы и решили переехать.
– Как к этому отнесся сын?…
– Первые полгода Саше с нами было трудно – отвык. Полдня, пока он на тренировке, я плакала. Саня приходит, ложится и отворачивается к стене. «Что с тобой?» Молчит. Божович его совсем не выпускал, потом эти шутки, подколы… Искала моменты поговорить. Нельзя же все в себе. «Может, – говорю, – научишься матюгаться?» – «Я умею». – «Ну говори матом!». Всегда везло, все в него верили, а тут словно уперся в какую-то стену. Можно было бросить «Динамо» и уйти в другой клуб, но… «Саш, из «Динамо» уйти можно, от себя не уйдешь. Надо сцепить зубы и доказать, что ты можешь!» – наставлял папа… А потом пришел Силкин, поставил в состав, и Саша забил. И пошло по нарастающей… Сейчас ему с нами комфортно. Если что-то не устраивает, говорит: «Мам, ты перегибаешь».
– Теперь можно возвращаться в Валуйки. Или жить то там, то здесь.
– Боюсь уезжать, больно трудно мы выправляли ситуацию. К тому же сыну только 21 год – для меня он еще маленький.
– Теперь в Валуйках Саня – национальный герой?
– Подходят люди: «Вы мама Кокорина?» – «Да». – «Знаете, сын просто бредит, говорит, будет, как Кокорин».
– Планы…
– Саша очень устал за этот год, начались травмы. Хотим, чтобы полетел на море, полежал на песочке. А мы будем доделывать квартиру. Может, встретим в ней Новый год. Пусть без мебели, но со столом (смеется). А может, поедем в Валуйки. Встречать в старой квартире, в хрущевке… По традиции.
P.S.Пока мы разговаривали с мамой, Саня пришел с тренировки (одна из последних в году). Устал. Но больше от разговоров – полтора часа отвечал на вопросы болельщиков. Теперь вот я со своими…
– Сань, как год?
– В моей недолгой карьере пока лучший.
– Гол «Спартаку», когда Пареху лихо оббежал, напомнил тебе, наверное, детские голы?
– Да. Почаще бы так. Но и первый гол, после штрафного, ничего получился. Со штрафных до этого не забивал, и тут ни о чем не договаривались. Подошел, мне откинули.
– Долго ты выходил на свой уровень…
– Играл просто не на своем месте, слева – не мое. Был не в своей тарелке. В детстве я двигался по всему фронту атаки. Тренеры никогда не ограничивали. Соскучился, наверное, по такой игре.
– Мама говорила, Петреску тебе что-то сказал…
– Ничего особенного. Спросил, где мне больше нравится играть. Я ответил. Хорошо, говорит, я понял.
– Куда сейчас в отпуск?
– В Майами. Обычно в Валуйках Новый год справлял. До часу – с родителями, потом шел к друзьям. Во дворе запускали фейерверки. Стараюсь покупать длительные и громкие.
– Спасибо! – жму футболисту руку и передаю… в лапы фотографа. Вытерпеть фотосессию помогают брат Кирилл и мама. Именно от нее Саня унаследовал фирменную улыбку.
