Судья №1

НИКОЛАЙ ЛАТЫШЕВ. Он самый знаменитый из наших судей. Единственный, кому доверили судить финальный матч чемпионата мира – в 1962‑м. Латышев – второй судья, получивший орден ФИФА «За заслуги», которым обычно награждают футболистов и тренеров… Впрочем, о его заслугах на поле написано немало, а вот каким именитый арбитр был вне поля, почти ничего не известно. Чтобы восполнить пробел, «ССФ» направился к дочери арбитра.

ВЗВЕШИВАЛ МЯЧИ...

– Ну что я могу рассказать… Как он меня на велосипеде катал? У меня только детские воспоминания, потом у папы была другая семья, – говорит Людмила Николаевна Латышева. Мы сидим на кухне. Дочь знаменитого судьи вываливает на стол кипу фотографий. – Вот тот самый велосипед (показывает фото) – папе подарили в Англии в 1945‑м, когда ездил туда с московским «Динамо». Именной! На раме было написано «Латышев».

– Из какой он семьи?

– В семье было шестеро детей. Папа – самый младший. Мать не работала. Отец – коммивояжер, что ли… Умер рано – ездил по России, подцепил то ли тиф, то ли чуму, похоронили где-то в общей могиле. Жили они на Верхней Красносельской в деревянном доме, имели две комнаты на первом этаже. Когда поженились, папа переехал к маме на Петровку, 26, – рядом с катком «Динамо». Он во дворах, там по воскресеньям, помню, Игорь Ильинский катался. К бабушке на Красносельскую папа возил меня оттуда на санках – по Садовому кольцу, мимо трех вокзалов.

– В войну все выжили?

– Дядя Сережа ушел в ополчение и погиб. Он был геологом – ездил, собирал камушки. Папа его очень любил. Они почти ровесники (все остальные дети гораздо старше). Папа не воевал, потому что работал на военном заводе. В сентябре его эвакуировали в Куйбышев. Рассказывал, отбывали с Казанского вокзала. Вдруг – воздушная тревога. Вся площадь опустела – только чемоданы, чемоданы, чемоданы…

– Первые воспоминания о папе…

– Помню, водил меня на стадион. Входили в судейскую. Там – судья Моргунов, он же и гравером был, все надписи на кубке – его. Стояли весы – помню, как мячи взвешивали… Папа часто приходил домой с Синявским (Вадим Святославович, комментатор №1 в СССР. – Прим. ред.). Вместо глаза у него был протез. Дядька-балагур. Любил заходить в рюмочные, папа его оттуда забирал, и в итоге они приходили к нам…

«ПАПУ – НА МЫЛО? ЗА ЧТО?!»

– С папой у нас была больше связь, чем с мамой (делает паузу, пытаясь вспомнить что-то важное). Маленькой была – очень переживала, когда он уезжал в командировки. Забивалась в угол у батареи (здоровые чугунные!) и ревела, зачем он уезжает.

Однажды ему надо было ехать в Прибалтику, и я заявила: «Поеду с тобой». Так пристала! Согласился. Мама быстренько собрала мои вещички. Мы жили тогда на даче. Хорошо помню, что электричка опоздала. Мы пошли к машинисту в кабину, он связался с Ленинградским вокзалом, чтобы задержали поезд. В поезде я сидела в коридорчике. «Какая девочка! А сколько же тебе лет?» – «Шесть, но папа сказал, чтобы говорила – пять…» Это чтобы билет не покупать.

– Ходили с отцом на матчи?

– Да, он водил меня на «Динамо». Я очень любила футбол, а сейчас смотреть не могу – и публика ужасная, и… А что на «Динамо» творилось! Пройти невозможно, реки людей. Все доброжелательные, только кричали «судью – на мыло». Мне казалось это обидным: почему папу – на мыло…

– Рассказывал он, как стал судьей?

– Случайно. Играл за свой электротехнический техникум. На матч не приехал судья, его и попросили посудить. Понравилось. Так и пошло. Он ведь еще и в хоккей играл и судил.

– Спортсмен… Зарядку делал?

– Да некогда было – он же в СТАНКИНЕ еще преподавал! В 1954‑м защитил диссертацию. Язву получил, пока писал, ел только кашу – мама варила ему какую-то размазню. Выписали лекарство с валерьянкой. А у нас жила кошка. Так он, прежде чем выпить, позовет ее, капнет, и Мурка начинает… А он доволен!

– Шутник…

– Каждый год 23 февраля все родственники собирались у тетушки на именины. Выпивали. Тетушки с мужьями обязательно играли в карты – в козла. Папа всегда их подкалывал. Шутник! Рассказывал, в детстве был у них рыжий кот. Папа делает уроки, а кот мешает – разлегся прямо на столе. Папа завел будильник – и коту под ухо. Тот подпрыгнул до потолка и выскочил в форточку. Больше его не видали.

ПРИЯТЕЛЬ ВАСИ СТАЛИНА

– Папа ездил по заграницам. В то время это считалось шиком. Что-то привозил?

– Да мелочи – выдавали ведь копейки, а полученное за матчи от ФИФА обязан был сдавать, подписывал такую бумагу. Все отбирали!

– Звание лучшего в СССР судьи давало какие-то льготы? Квартира, например…

– Да какая квартира! До 1962 года жили вчетвером в одной комнате. Потом эту комнатку плюс две на Красносельской сдали в Моссовет и получили в обмен трехкомнатную на Кутузовском: кухня – 5,5 метра, коридорчик – вдвоем не разойдешься… А ведь ему Вася Сталин в свое время предлагал (они были на дружеской ноге): «Давай сделаю тебе квартиру в сталинских домах на Кутузовском!» Но папа был очень щепетилен в таких вопросах: «Зачем мне? Все будут тыкать этой квартирой!» Дачу снимали, машины тоже не было. Предлагали купить из конфискованных – они дешевле, но папа всегда отказывался. Телевизор купили перед самым переездом, а до этого ходили смотреть к соседям.

– Почему семья распалась? Из-за частых разъездов?

– Нет. Мама любила его до самой смерти… Так получилось. В 1962‑м, как получили квартиру, он нам все оставил и ушел к другой женщине. Подошел ко мне: «Люсь, не могу дважды быть свиньей». То есть лицемерить – жить между мамой и той женщиной. Но все время нас навещал. Мама его простила, я тоже понимала, а вот брат (на пять лет младше меня) на него обижался…

БЕСПАРТИЙНЫЙ

– У отца было много завистников?

– Наверное, были, в том числе среди судей. Он ведь беспартийный, но ездил. Как же так?! Несправедливо! Постоянно получал вызовы из ФИФА. Перед поездками его вызывали в райком, и заслуженные большевики задавали вопросы: «Правду» читаете?» – «Читаю, но начинаю с последней страницы». – «Почему?» – «Там о спорте!»

– В партию он так и не вступил?

– Да вроде надобности не было. Доцентом и так стал… Только завкафедрой без партбилета не смог.

– Как получалось совмещать институт и судейство?

– С начальством были хорошие отношения, вот и отпускали, подменяли на время отъездов. Он возвращался и отрабатывал. Преподавал до 73 лет, пока инсульт не хватил. Давление было – за двести, но он не чувствовал. Дадут больничный, он его в карман – и на работу.

– Слышал, были проблемы с госпиталем – не хотели класть, потому что не участник войны…

– Да. Но ведь это был госпиталь для участников войны. Но по указанию кого-то из правительства Лужкова все-таки положили. Пробыл там всего полтора дня – и все… Его не стало в 85 лет. Но юбилей успели справить. Он мне говорил: «Мне бы только до юбилея дожить».

– Как думаете, отец прожил счастливую жизнь?

– Да, считал, что жизнь удалась – многое повидал, много ездил, внуки были… Только вот наша семейная история… Другие бы наплевали, а он переживал.

P.S. Переходим к осмотру реликвий, коих у самого заслуженного судьи СССР не так много: копия «Богини Ники», врученная на ЧМ-1962, три ордена, знаменитый «Золотой свисток ФИФА»... Кстати, проигравшая финал ЧМ-1962 сборная ЧССР накатала на Латышева жалобу («не понимает стоящих перед социализмом задач»), за то что не назначил очевидный пенальти в ворота бразильцев. Но главное, что оставляет человек, – не ордена и грамоты, а память. Тут Николай Гаврилович постарался, прочно вписав свое имя в историю...

Николай Гаврилович ЛАТЫШЕВ

22.11.1913 – 18.02.1999

Судья Всесоюзной (1941) и Международной (1952) категории. Играл нападающим в команде электромеханического техникума. Судейством занимался с 1930 года. В чемпионатах СССР (1940–1963) провел свыше двухсот матчей. Судья финалов Кубка СССР 1947, 1948, 1950, 1952, 1954, 1955 и 1957 гг. (рекордное достижение). В списки лучших судей сезона входил 9 раз. Провел свыше 30 международных матчей, в том числе на Олимпиадах (1952, 1956) и чемпионатах мира (1958, 1962). Судил финал чемпионата мира-1962, за который был награжден «Золотым свистком ФИФА». Председатель Всесоюзного комитета судей (1949–1973, 1979–1983). Член судейского комитета ФИФА (1962–1973, 1979–1984). Награжден орденом ФИФА «За заслуги» (1987), орденами Трудового Красного Знамени (1957) и Почета (1997).