Сергей Шустиков-младший: Когда грусть берет свое – посидишь, поговоришь с отцом...
Продолжатель славной династии Шустиковых играет, как и положено, в «Торпедо». Тренируется на Восточной улице, мечтает о премьер-лиге... и сборной. В начале этой недели – 40 дней, как не стало его отца, Сергея Шустикова, который ушел от нас ужасно рано, в 45 лет. С этой печальной темы мы и начали разговор…
«КАК ЖЕ ЕГО ПРОВОЖАЛИ!»
– Игорь Чугайнов, вспоминая вашего отца, сказал недавно: «Кажется, что он просто уехал на сборы». А у вас какое ощущение?
– Даже не знаю… Мне не кажется, что уехал на сборы. Не хватает его, конечно. Иногда, бывает, грусть берет свое – посидишь, поговоришь с ним…
– Часто общались с отцом?
– В последнее время часто. И по телефону, и встречались, ездил к нему на игры.
В детстве, конечно, реже виделись. Он был в разъездах, играл в Испании, у него другая семья. Тесное общение началось, когда отец вернулся в Россию и стал тренировать «Москву». Он был в основном составе, а я в дублирующем.
– Каким он вам запомнился?
– Только позитив, плохого ни о ком не говорил. Глаза горели, когда обсуждали игру, его команду. Футбольный человек! Еще любил про своих собак рассказывать.
– Какие-то разговоры особенно запомнились?
– Там много личного… Когда он работал в «Крыльях Советов», а я там играл, были в Испании на сборах и целый вечер с ним прогуляли. Рассказывал, как он меня любит, хотя на людях эмоции особо не показывал. Объяснял, каким он меня видит в футболе, в чем мне надо прибавить. Рассказывал, как ему звонили и хвалили меня после Кубка Содружества, где я играл за молодежную сборную: «Шестой номер классно отыграл!».
– Каким запомнили отца на поле?
– Передача у него была хорошая, особенно длинная. Как он говорил, плассер. Ну и подкаты – если уж катился, то забирал мяч своим фирменным крючком.
– Самый яркий для вас эпизод его карьеры?
– Прощальный матч «Москва» – ЦСКА в 2004 году. Его с такой любовью провожали! И фанаты ЦСКА, и торпедовские. Это было какое-то чудо! Кидали шарфы, он их надевал. Я им гордился...
– Что-то из вещей отца оставили на память?
– Баннер с прощального матча с его портретом. И майку «Торпедо-ЗИЛ».
«ДЕД РЕАЛЬНО КАК СКАЛА»
– Вы ведь начинали в «Спартаке»?
– Всего-то год. Это у меня по папиной линии все торпедовцы, а по маминой многие играли в дубле «Спартака», и их мнение сначала перевесило. У второго деда в «Спартаке» много знакомых. Занимался с теми, кто на год старше, мой год еще не набирали. Тренировался у сына Георгия Ярцева – Александра.
– Половина родственников, наверное, сказала: «Предал «Торпедо»?
– Да ладно! Я был таким маленьким. Помню, то с мамой, то с бабушкой на четвертом трамвае ездили в спартаковский манеж.
– И все-таки дед-торпедовец переживал, признавался в интервью «ССФ»: «Когда внук Серега пошел в «Спартак», для меня это стало трагедией. Я его и так, и этак, но переубедить не смог. Когда-то мы рвали красно-белых, как кошка мышку, а он соблазнился рассказами дяди о величии «Спартака».
– Какие рассказы, мне пять лет было! Из «Спартака» я ушел в «Торпедо», а потом в «Локомотив». После учебы все время ездил в Черкизово. Затем там школу построили, последние два года я в «Локо» и учился, и тренировался.
– С дедом часто общаетесь?
– Созваниваемся через день, раз в неделю заезжаем.
– Отец с дедушкой разные?
– Да, дед очень спокойный.
– Отец рассказывал, что он эмоциональный в маму. Поэтому на родительские собрания отправлял Виктора Михайловича. Если двойка, тот особо не ругался.
– Так и есть! Из деда слова не вытянешь. Все переваривает в себе.
– Как он пережил смерть сына?
– Все внутри… Он реально как скала. На него смотришь – как будто ничего не произошло.
– Про деда вы рассказывали: «Когда был маленький, играли с ним один на один на даче, и он так укрывал мяч корпусом, что ничего нельзя было сделать. Я ревел от обиды».
– Не помню, чтобы ревел. А играли часто, на даче места много – поле было, где могли побегать.
«ПОСТОЯННО ГОВОРИЛИ, ЧТО Я «БЛАТНОЙ»
– Громкость фамилии давит?
– Всю жизнь!
– Может, стоило мамину фамилию взять?
– Нет, я горжусь своей фамилией. Что у меня дед такой и отец. Да, тяжело, много всяких разговоров за спиной…
– Что «блатной»?
– Да об этом постоянно говорили! Сколько мы с отцом это обсуждали! Он объяснял: «Понимаешь, я за тебя никого просить не буду. Если попрошу и тебя даже возьмут, станут говорить разное. Поэтому ты давай своими силами. Я могу только агента посоветовать или подсказать что-то».
Да я и сам так воспитан, что напрашиваться не стану. Если кому-то нужен, соответствую уровню команды – я с удовольствием. А просить: «Возьмите меня» или «Папа, помоги»… Такого ни разу не было.
– Что-то переняли у него?
– Мне сложно судить, со стороны виднее. Кто-то говорит: «Ты как дед – и бегаешь, и играешь». Другие: «Ты вылитый отец, вот этот подкат – как у него!».
– Чисто внешне вы больше в отца.
– Ну да. Хотя иногда смотрю – вроде и не похож...
«С ОТЦОМ СОВЕТОВАЛИСЬ ПО ВСЕМ ВОПРОСАМ, ВКЛЮЧАЯ ДЕВУШЕК»
– В «Крыльях» вы вместе поработали, он – тренер, вы игрок. За основу сколько матчей сыграли?
– Один в премьер-лиге и два-три на Кубок.
– Там тоже шептались: «Папа тянет»?
– Нет, там отец как раз ничего не мог сделать. На всю жизнь запомнил его слова, когда вышел в дебютном матче. Середина сезона, игра в Перми, мы с «Амкаром» боролись за третье место. На 37‑й минуте О Бом Сок получил сотрясение мозга, и Слуцкий крикнул: «Иди разминайся!». Меня так трясло! Очень переживал. И отец тоже, он потом сказал: «Когда ты вышел, я так волновался! Чуть в штаны не наложил».
– Дома потом был строгий разбор?
– Нет, не было. Просто поздравили с дебютом. Жаль, проиграли 0:1, Дринчич с углового закрутил в дальний угол... Кстати, такого коллектива, как в «Крыльях», я больше нигде не встречал. Реально как одна семья, могли с тренером на любую тему поговорить. У отца так же и в «Солярисе» было, ему ребята часто звонили, советовались по жизненным вопросам, рассказывали обо всем, включая девушек.
– Поехали бы в Самару, если бы отца там не было?
– Да конечно бы поехал! Там как получилось: их со Слуцким назначили – и отец сказал: «Сейчас дубль собирается. Хочешь, позвоню тренеру, чтобы тебя просмотрели?». Приехал, понравился тренеру, он меня очень хвалил, капитаном сделал.
– Чего вам не хватило, чтобы заиграть на уровне премьер-лиги?
– Даже не знаю... Наверное, смелости. Молодой был, всего боялся, переживал. Хотя, когда перед важными матчами переживаю, выхожу настроенным в 10 раз лучше.
После Самары подписал контракт с «Ростовом». Но там и шансов особо не было, даже не сыграл ни разу – и я молодой, и с тренером отношения не совсем задались. Отправили в дубль – сначала играть, а потом просто тренироваться.
Но я надеюсь – еще заиграю в премьер-лиге. Не старый еще – 26 лет. И до сборной хочется дотянуться. Может, на Евро-2016 сыграть (улыбается). А самая большая мечта – попробовать себя в Европе. Например, в Испании, где отца помнят. Знаю, болельщики «Расинга» в память о нем вывесили на стадионе баннер…
– Когда отец работал в ЦСКА, вы дважды сыграли против него на Кубок за дзержинский «Химик». Принципиальные матчи были?
– Спрашиваете! Тут не только отец – против ЦСКА хотелось сыграть, плюс Слуцкий, я же у него был в «Крыльях».
На второй матч выходил с температурой 39, так для меня важно было сыграть. Когда выходишь, о болезни не думаешь. Вот потом трясло сильно.
У меня, кстати, в обоих матчах хорошие моменты были. Чуть-чуть не получилось забить. В первой игре после подачи бежал на дальнюю штангу, попал в Чепчугова, во второй головой бил.
– Отец после тех матчей сказал: «Я посмотрел – двуногий, голова хорошая. Скоростенки бы еще, но я тоже никогда скоростью не отличался».
– Да, похоже на меня.
– Нравилось в «Химике»?
– Первая лига, команда приличная, играл в основе…
– Дзержинск – город скромный.
– Какая разница, какой город? Даже хорошо, что спокойно. Главное – какая команда.
«СЛУЦКИЙ – ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК: ДОБРЫЙ, ОТЗЫВЧИВЫЙ»
– Отец сильно переживал уход из ЦСКА и публичные обсуждения того, что, мол, выпивает?
– Он все держал в себе, никому ничего не рассказывал. Конечно, переживал, но больше из-за того, что поругались со Слуцким. Они же были очень близки.
– Ваше мнение о Слуцком.
– Очень хороший человек – добрый, отзывчивый. Подходил, подсказывал, если я что делал не так. «Крылья» – первая моя команда в премьер-лиге, и мне очень запомнилось, как он настраивал нас на важные матчи. После установки на базе включал на проекторе мотивационное видео, которое сам делал, – нарезки из наших матчей, кадры из фильмов, заводная музыка. После этого я ехал в автобусе и думал: «Меня сейчас выпусти – один всех обыграю!».
– У вас есть телефон Слуцкого? Поздравили его с выходом на Евро?
– Есть, частенько его поздравляю, но сомневаюсь, что у него записан мой номер. В ответ приходит: «Спасибо, и вас также!» (улыбается).
– Вы для себя поняли, почему они с отцом поругались?
– Не хочется в это вникать. Все такие разные…
– Отец был эмоциональным, мог вспылить?
– Мог. Не то чтобы послать кого-то, но эмоции были.
– В конце 2014 года он возглавил «Солярис», ему интересно было работать главным тренером?
– Очень, хотя и тяжело. Я видел, что у него горят глаза. Ему хотелось создать что-то свое. Не мог спокойно сидеть на скамейке: «Если я замолчу, они же перестанут играть». Кричал: «Отдай направо! Налево!».
– Вас звал в «Солярис»?
– Были разговоры. «Серег, ты у меня в «Солярисе» будешь в обойме, но, если будет другой вариант, лучше иди туда, чтобы мы не разругались – я с тебя буду в 10–20 раз больше требовать, чем с других».
– «Торпедо» сейчас явно не блещет – выступает во втором дивизионе…
– Я с детства мечтал за эту команду играть! Конечно, не во второй лиге. Ситуация тяжелая, посмотрим, что будет дальше.
«ЗНАЮ, ЧТО СКАЗАТЬ СЫНУ, ЧТОБЫ ПОЛЮБИЛ ФУТБОЛ»
– Как узнали, что отца не стало?
– От бабушки. У нас маленький ребенок, ночью плохо спим, поэтому проснулись часов в 11–12. Как раз бабушка позвонила, мы поехали.
– Говорят, отца можно было спасти, но сначала долго ждали «неотложку», а потом «скорую»…
– Не знаю… Я, как и другие, все узнал от его жены Натальи. К врачам были вопросы. Начальник «Скорой помощи» звонил Наталье, извинялся, говорил, что это первый такой случай. Хотя вот у меня сейчас маленький ребенок болеет, вызывали «скорую», и врачи рассказывали, что у них народа не хватает – отставание по вызовам на час.
– Сын тоже играет в футбол?
– Да какое там, ему шесть месяцев. Дед говорит: «Мячики ему кидай, пусть отбивает».
– Отец успел с ним пообщаться?
– Конечно! Светился от любви к нему. Единственное, он был против такого имени. «Да какой Михаил? Миша – это кто в лесу шишки собирает. Много же всяких имен!» – «Сережа?» – «Не, Сережа – это перебор. Дима – хорошее имя, да полно всяких! Не Миша же». Ребята из «Соляриса» рассказывали – пришел на тренировку: «У меня есть хорошая новость и плохая. С какой начать?» – «С хорошей». – «Я стал дедом. Плохая – его хотят назвать Михаилом. Но я буду бороться». Потом спросил: «Можно, я буду его Майклом называть?».
– Четвертого поколения Шустиковых в большом футболе ждать?
– Конечно, хочется. Но заставлять не буду, а то у меня столько советчиков было, столько на мне всего испробовали! Одно время говорили: «В футболе вариантов нет, иди работай». – «С ума сошли? Я еще молодой, мне играть и играть!» Когда был маленький, кричали: «Что ты делаешь? Куда бежишь, как бьешь?». Второй дедушка, вроде бы желая добра, говорил так на эмоциях. А мне лучше, чтобы не кричали, я спокойный. В общем, я уже знаю, что надо будет сказать сыну и что сделать, чтобы он полюбил футбол.
– Когда человек уходит так рано, как ваш отец, что это – судьба, несчастный случай?
– Не знаю… Говорят, Бог забирает лучших. Тяжело… Но он всегда с нами. Был, есть и будет.
