Экс-футболист «Динамо» и сборной России Сергей Гришин: Прозябаю в роскоши

Обвинение в сдаче матча, шутки над Газзаевым, китайские вазы в квартире Лобановского… «Насколько был с вами честен? – подводя итог череде откровений экс-полузащитник «Динамо», «Шинника» и сборной России задумался. – Процентов на 80, наверное». Ну уж, если это восемьдесят…

- Сергей Гришин завершил карьеру насколько неожиданно, настолько и тихо.

- Сезон-2005 доиграл в Казахстане, вернулся в Москву. Спина побаливала, а тут что-то совсем прихватило. Сделал снимок – межпозвоночная грыжа. Врач спрашивает: «У вас контракт с командой подписан?». «Нет», - говорю. – «Ну, и не надо. Заканчивайте». Я пытался возразить – может, есть какие-то варианты? «Без вариантов. Вам лечиться и лечиться».

Поехал я по специальным центрам, что якобы этими проблемами занимаются. Ну, знаете, Дикуль, Богданов… Быстро понял – цирк. Людей на деньги разводят – и больше ничего. Иголки тоже не помогли – Бояринцев к спартаковскому китайцу сосватал…

При этом мне оперироваться не нужно было – не такая уж и большая грыжа вылезла. Ходить я мог нормально, так зачем лишний раз организм травмировать? Опять же операция – риск. Но вот тренироваться два раза в день уже не получалось – под нагрузками сразу все болеть начинало. А там уже пошло – в премьер-лиге заявка, в первом дивизионе… Из Казахстана позвонили: «Ну, как, будешь играть?». – «Пока, вряд ли». Потом посидел, подумал – а почему «пока»? Через полгода так же начну форму набирать – так же болеть будет. Не знаю, может, что-то в той ситуации и можно было сделать, но я, например, для себя выхода не нашел. В общем, играть хотелось, но здоровье не позволяло. Решил – все, точка.

- Непростое решение – в 32 года…

- Когда человек себя к завершению карьеры готовит – тогда, да, непростое. А у меня все быстро получилось – бум-бум. Неожиданно, а потому внешне легко. Хотя сейчас, если спросите – о чем жалею – отвечу: о том, что рано играть закончил. Мог бы еще лет пять побегать.

«ДИНАМО», ГАЗЗАЕВ

- О том, что из «Динамо» по молодости ушли, получается – не жалеете?

- «По молодости» вы имеете в виду – по глупости? Нет, там все взвешенно было. Я и сейчас считаю, что не ошибся с уходом. Пусть продолжил карьеру в первом дивизионе – никогда об этом не жалел.

- Из-за Газзаева уходили?

- В первую очередь. Да, он хороший тренер – у него есть чему поучиться, но есть в Газзаеве и такие моменты, которых я просто не приемлю – например, подчинить себе человека беспрекословно, задавить. В том «Динамо» многие ему в рот смотрели – и не только молодые. Но только я не из слабохарактерных.

- Стычки, ссоры были?

- Ничего такого – мы не ругались никогда. Я знал, что он может побухтеть, но быстро отходит. Просто иногда я Валерия Георгиевича подкалывал по-доброму, а он, как человек южный, горячий, обижался. Реагировал жестковато – что-то грубое в ответ кричал. Но я на это внимания не обращал - кричит, ну и ладно…

- Например?

- Все тренировки в «Динамо» обычно заканчивались тем, что Николай Иваныч Латыш с фланга подавал в штрафную, мы разбегались и били по воротам. Как-то он уехал просматривать новичков и этим делом решил заняться Газзаев: «Ребят, я вам сейчас попадаю». Получилось у него не очень - через раз. Мяч то недолетит, то перелетит. Все-таки Латыш был полузащитником, и если его попросить: «Иваныч, в голову!» - он тебе, пожалуйста - прямо в голову и подаст. А Газзаев – нападающий: это не его работа – с фланга подавать.

Так он промучился несколько тренировок, пока Латыш не вернулся. После очередной тренировки мы с ним как всегда остались эти удары отрабатывать. А Газзаев не успел далеко от поля отойти. Я, значит, бью, а сам Латыш кричу: «Иваныч, тут пока вас не было, Георгич так безобразно подавал!». Газзаев идет, как ни в чем не бывало. Я думаю – наверное, не услышал, надо погромче крикнуть: «Иваныч, тут Георгич без вас так безобразно подавал!». Как он развернется! Побагровел, щеки надул, усы торчат: «Ты, такой-растакой, много понимаешь! Мы когда с Латышом в свое играли – он подавал, я забивал, он подавал, я забивал! Это не мое дело было – с фланга подавать!». Я: «Да, ладно-ладно, что вы так разнервничались? Я пошутил просто…». Таких историй у нас было немало.

- Яркая история, как Газзаев вас на позиции центрфорварда пробовал…

- Это - да. Предсезонку я привычно начал на позиции правого полузащитника, но постепенно Газзаев на это место стал Гусева выпускать. Гусю еще повезло немного – я заднюю поверхность бедра потянул, выбыл дней на пять – а там как раз было два контрольных матча, он в обоих и забил. Я восстановился, но место уже было занято - Газзаев стал меня в нападении наигрывать. В одном товарищеском матче выпустил, в другом… А там и сезон начинается. И вдруг он решает сделать ставку на пару форвардов Канищев – Изибор. Ни один забивать не умеет, ни другой! Да что там забивать – мяч принять не в состоянии! Я бы пешком ходил в нападении, и то бы лучше сыграл. Толик Канищев у Романцева в «Спартаке» не заиграл! В «Спартаке»! Где нападающим мячик на блюдечке подносили, только «щеку» подставляй…

И вот Газзаев эту сладкую парочку один матч ставит, другой… Я не выдержал, поднялся к нему в номер: «Георгич, это несправедливо! Я вам обещаю, что скоро буду играть в составе, и буду забивать!». Он проникся: «Это слова настоящего мужчины! Давай, покажи мне, что умеешь!». Ну, я и показал – три в Волгограде положил. Газзаев от счастья на бровке лезгинку танцевал…

Была у нас еще одна похожая история, но там для меня все не так хорошо закончилось. Я при Голодце привык в день матча спать до часу дня. Проснулся, пообедал и опять спать. Где-то до четырех. В пять установка, в восемь игра… В общем, какой-той свой режим уже выработался. Но пришел Газзаев и ввел моду – с восьми часов утра к себе игроков вызывать, общаться на тему матча: где кто и как должен играть. И вот в Ростове – мы с Аюповым в номере жили – с утра пораньше стук в дверь: через пятнадцать минут у Валерия Георгиевича. Ёпрст! Глаза кое-как разлипаю, плетусь к нему… «Сереж, вот думаю, куда тебя поставить – или на правый фланг полузащиты или в центр нападения». А я так спать хочу… «Валерий Георгиевич, где бы я ни играл, я все равно сегодня забью гол!». Лишь бы отстал только… «Красавец! Мужчина! Все, можешь идти!». Прихожу в номер – Аюпов удивляется: «Как тебе это удалось? Он всех обычно минут по двадцать держит, а ты – две минуты и все!». – «Да я ему гол пообещал забить». И дальше спать…

Забить мне в тот день не удалось, мы проиграли – 1:2. Газзаев после матча сразу ко мне: «Как? Ты же мне обещал! Ты, что, слова своего не держишь!?».

Тот сезон я не закончил из-за травмы – туров за шесть до финиша на тренировке столкнулся с Максом Ромащенко и боковую связку надорвал. А у меня как раз зимой контракт с «Динамо» заканчивался. Газзаев вызывает: «Все, что ты мне говорил – молодец, выполнил. Но вот концовка у тебя не заладилась. Подписывай новый контракт, я хочу с тобой работать, но условия будут в два раза хуже». Я удивился: «А что на прежних условиях нельзя подписать?». – «Нет, на прежних нельзя». – «В таком случае я буду искать себе новую команду». Газзаев еще пытался что-то сказать: «Ты не горячись, подумай…». Но я для себя все уже решил.

У «Динамо», видимо, на тот момент были какие-то проблемы с деньгами, всем зарплаты урезались. Естественно, каждый сам думал, что ему в этой ситуации делать: Точила, помню, остался, кто-то ушел… Я выбрал «Шинник».

«ШИННИК», ДОЛМАТОВ

- Из которого вас через четыре года попросят с формулировкой - «за низкие спортивные показатели».

- Самая непонятная ситуация в карьере. У меня всегда со всеми руководителями ярославского клуба были нормальные отношения. С тренерами, с президентом Николаем Тонковым – как мы его называли «молодой человек с охраной». Но потом пришел Долматов, и все сразу изменилось.

Помню, после его назначения мне позвонил Терехин, они с Долматовым в «Кубани» работали: «Тебя Долматов к себе уже вызывал?». – «Вызывал». – «Сказал, что ты в порядке?». – «Сказал». – «Просил на правах лидера помочь, поддержать его в новой команде?» - «Просил». – «Жди, через два месяца будешь на трансфере». На деле все так и получилось: сначала мне много чего интересного «напел», а потом выгнал.

Мы должны были играть с «Динамо» в Москве. Перед этим «Шинник» выиграл семь матчей подряд. Команда была на ходу. И тут Долматов начал мутить… На базе мы жили рядом с Кульчием – его комната, моя, общий балкон. На следующий день нам в Москву ехать, я захожу к Куле, а он – сумку собирает. «Ты чего это? Мы ж только завтра выезжаем». – «Меня это… отчислили из команды. Я еду домой». – «Травишь, что ли?» - «Правда. Долматов вызвал, сказал, что я, как бывший динамовец, буду сдавать игру. Я еду в Москву». Собрал сумку и уехал.

Я - к ребятам: «Пойдемте к Долматову. Как он вообще себе это представляет - Куля будет в одно лицо игру сдавать! Ну, бред же!». Собрались – я, Даев, Скоков, Штанюк, Фузайлов, Ширко – пошли. Заходим – он футбол смотрит. Я говорю: Олег Васильевич, что за ерунда творится? Он – дальше футбол смотрит. Я опять за свое. Он поворачивается: «Я здесь тренер, я все решаю». – «Поймите, - начинаю объяснять. - У нас несколько футболистов раньше в «Динамо» играли – для нас эти матчи, наоборот, самые принципиальные в сезоне. Мы против бывшей команды всегда с удвоенной энергией бьемся. Какая тут может быть сдача?!». – «До меня дошли слухи, решение принято…». Я понял, что с этим человеком разговаривать бесполезно и ушел, хлопнув дверью. Через минуту ушел второй, третий – так скоро все разошлись ни с чем.

Приезжаем в Москву, в гостинице появляется Куля: «Мне позвонил Долматов, попросил приехать на сбор». Без объяснений, без всего. В команде начался раздрай. Когда кого-то подозревают – особенно не до футбола…

В день игры Долматов вызывают Кульчия: «Ты в основе». А Куля – человек мнительный, начал себе голову забивать: «Как мне теперь играть? Любой неточный пас будет рассматриваться под микроскопом. На фиг мне это надо, я так не могу! Тренер должен или игроку верить, или не ставить в состав». В итоге Куля выходить в основе отказался. Вместо него Долматов на позицию опорника выпустил Славу Даева. Ничего не могу сказать, Слава – хороший защитник, но, ни в коем случае, не созидатель. Если уж не Кулю, то, по крайней мере, можно было Рената Дубинского поставить. Дуб - он хотя бы универсал. А так, мы вышли – и понеслось – бум-бум, бум-бум. Бей-беги, мячик летает над головами, у нас вообще ничего не получается. И виноват в этом был только Долматов. Но он решил найти крайних, заменив в перерыве меня и Даева. Когда начался второй тайм, мы со Славой сидели в раздевалке, и я ему сказал: «Слав, по-моему, это всё…».

Проиграли мы тот матч – 0:1. После выходного собираемся на базе. Приезжают ВСЕ! Сколько я отыграл в Ярославле - никогда такого не было. Даже когда пять матчей подряд проигрывали. Президент, директора, весь тренерский штаб… Вроде бы - ну, проиграли и проиграли, к чему такой ажиотаж? После семи побед, что и разок проиграть нельзя? Оказалось нельзя. На общем собрании было объявлено: всем строгое с предупреждением, а Гришин – на трансфер. Я – в шоке - к Долматову: «Меня не спрашивай, это решение руководства». Какого руководства? Пока тебя не было, у меня со всеми были нормальные отношения. Я даже в начале года новый трехлетний контракт подписал – как раз руководство настаивало. Звоню Тонкову: «Я сейчас с тобой разговаривать не могу». Вице-президенту набираю – та же история. Подходит доктор: «Олег Васильевич против того, чтобы ты находился на базе. Ты должен собрать вещи и уехать домой». – «Хорошо».

Я до сих пор не могу понять, как можно разговаривать с человеком, нормально разговаривать, а потом вдруг ни с того, посылать его далеко и надолго. Это была чья-то игра, в которой я не участвовал, и, по-прежнему, не могу понять, в чем она, собственно, заключалась. Знаю только, что когда человеку повсюду мерещатся заговоры, ему лучше провериться, в больнице полежать. Я нигде больше такого не встречал, чтобы тренер так слухам верил, всем подряд игрокам участие в договорняках приписывая…

По-моему - сам Долматов там что-то мутил. Сначала меня выгнал, потом другого, третьего… Я сейчас не помню точную очередность, но до конца чемпионата команду покинули Штанюк, Даев, Старостяк, Кульчий… В общем, все лидеры. А на следующий год, собрав новую «коллектив», Олег Васильевич благополучно вылетел с ним в первую лигу. И как его не выгоняли – не уходил, пока контракт не закончился. С того момента, считаю, и начался развал «Шинника».

- Ходили разговоры, что за формулировкой «низкие спортивные показатели» скрывалось обвинение в сдаче той самой игры с «Динамо»…

- До сих пор не пойму, откуда взялись эти разговоры. Мне об этом потом – и то не напрямую, а намеками – сообщили в клубе. Мол, ходили такие слухи: сначала подозревали Кулю, потом меня… Я не знал, что на это ответить. Игра у меня не шла, так же, как у всей команды, и заменили меня в перерыве при счете 0:0. Проигрывал «Шинник» уже без Гришина…

В принципе, мне до одного места, кто и что там думал, какие слухи ходили. Я знаю, что моя совесть чиста. И мои близкие об этом знают. А на всех остальных пох…й!

Если уж на то дело пошло, то лично мне очень интересно, о чем Долматов с тренером «Динамо» Никулиным час разговаривали перед матчем, кружа у клубных автобусов? Ведь если вспоминать - «Динамо» в тот год за шесть туров до финиша еще не обеспечило себе место в премьер-лиге, команда боролась за выживание. И финиш у нее был – «Спартак», «Локомотив», ЦСКА… А мы спокойно шли в шестерке. То есть если они с нами не цепляли три очка, то вполне могли бы и вылететь…

- С Долматовым после того случая не встречались?

- Нет. И, честно говоря, я ему такой встречи не желаю. Потому что не знаю, что с ним сделаю. Если на руководство «Шинника», поступившее по-свински, у меня осталась обида, то по отношению к Долматову… Даже не знаю, как сказать, слов таких нет.

- Кульчий осенью 2006 года, когда его «Томь» обыграла «Локомотив» Долматова, сказал: «Победу 3:1 посвящаю Сергею Гришину и другим игрокам, которых Олег Васильевич отчислил из «Шинника». Приятно было?

- Конечно! Я потом Куле позвонил – спасибо сказал. Он тогда еще и гол забил с пенальти. Потом рассказывал – представил в воротах Долматова и чуть сетку со злости не порвал…

- А как же он потом под его руководством в Ростове играл?

- Как раз после того матча в Томске к Куле подошел помощник Долматова Францев, потом сам Долматов – и они дружно за все обиды извинились. Нет, передо мной никто не извинялся. Может, Долматов думает, что в случае с Гришиным он был прав?

- Раз уж заговорили о «договорняках». Часто обращались с предложениями сдать игру?

- Положа руку на сердце - лично на меня никто не выходил. Ни разу! Почему? Не знаю. Может, потому что у меня амплуа такое – сдать игру, будучи крайним полузащитником, нереально. Для таких дел нужно было вратарем становиться или защитником, чтобы рубануть кого-нибудь от души…

- А бывало такое – играли, и понимали: партнеры сдают матч?

- Один раз – в «Асмарале». И то, я начал о чем-то догадываться спустя где-то год после игры. Просто начал анализировать и много интересного в памяти всплыло… Например, как наш нападающий прямо перед игрой на разминке травму голеностопа получил. По сути, ничего странного в этом не было – с кем не случается. Но какие он потом шансы в игре не использовал, ссылаясь на свою больную ногу… Хорошо его зная – из 55 таких моментов он должен был все 55 реализовывать!

Этот товарищ был с Украины, а в том матче за «Асмарал» играли еще два его соотечественника – вратарь и полузащитник. Вратарь странный гол пропустил… Да, тоже – все вратари ошибаются. Но когда анализируешь – у этого украинца ошибка, у другого, полузащитник вовремя отдает передачи не туда, куда нужно…

- Вариация на заданную тему – играли, и понимали: судья работает предвзято?

- Много раз! И понять это очень просто: тебя «сажают» на свисток, а соперника нет. Пытаешься с судьей поговорить: желтая карточка, сразу! Мне в этом плане, в первую очередь, вспоминается Кубок России-2004, ответный полуфинал с «Тереком». Во втором тайме нас не выпустили за центр поля! Как можно было выиграть, если подавать разрешалось только с 60 метров? А там защитники опытные – Гайсумов, Боков, Шмарко – для них все эти длинные навесы, что семечки…

- Громкое признание: «Арбитр полуфинала Кубка России (ту игру обслуживала бригада москвича Шавейко. – Прим.ред.) судил предвзято». Не боитесь, что за слова придется отвечать?

- Я не знаю – судил ли он предвзято, но то, что нас не выпустили за центр поля – факт.

- В этом году в российском футболе тоже хватает странных игр…

- Вы о матче «Амкар» - «Ростов»? Мое мнение: ничем эта история не закончится, потому что никому это не нужно. Было бы нужно, подключили бы спецслужбы и все бы сразу выяснили и доказали.

- Вице-президент РФС Сергей Капков обнародовал цифру: согласно докладу УЕФА в российском футболе 40 процентов матчей - договорные…

- Соответствуют ли это действительности? А я откуда знаю? Наверное. Но то, что в первом дивизионе такие игры считаются нормой – думаю, ни для кого уже не секрет. Причем, мне кажется, в мое время таких матчей меньше было. Может, потому что не было тогда в футболе таких денег?

«ТЕРЕК», «АНЖИ», КАЗАХСТАН

- Если с «Шинником» самая непонятная ситуация в карьере, то с «Тереком»?

- Самая обидная. Что называется – вдруг, как в сказке скрипнула дверь. Только ничего мне не стало ясно – ни тогда, ни потом.

Началась все со звонка гендиректора «Терека» Лом-Али Ибрагимова. Им нужен был правый полузащитник. Мы встретились, он предложил контракт, оговорили сумму, я согласился… По словам Лом-Али – чтобы все это официально оформить, мне оставалось лишь познакомиться с главным тренером. А тренировал тогда «Терек» Ваит Талгаев. Первый сбор был в Кисловодске. Там еще снег лежал, мы только бегали… Бегали, бегали - ну, бегать я могу сколько угодно. В итоге все кроссы пробежал нормально. Талгаев вызывает: «Все здорово, но хотелось бы посмотреть тебя на травке». – «А вы что до этого меня не в игре видели?» – спрашиваю. Ответ просто убил: «Нет, мы только что из первой лиги поднялись, я за вышкой не следил». – «Хорошо, но есть же кассеты. Например, мы с вами в прошлом году в полуфинале Кубка играли, я вам там еще гол забил. Не очень внятный, конечно, не с 50 метров в «девятку», но все же». – «Нет, лучше все-таки самому посмотреть. На втором сборе в Турции». Ну, ладно, в Турции, так в Турции…

Поехали, опять – тренировались, тренировались, все вроде нормально было. Сбор закончился, я подошел к Талгаеву и честно ему сказал: «У меня есть другие варианты, мне нужно определяться. Если вы хотите подписать со мной контракт – давайте сделаем это, нет - буду что-нибудь еще искать». Он говорит: «Знаешь, у нас здесь практически игр не было, давай с нами на третий сбор – там сыграешь, и тогда уже все решим окончательно». Поскольку «другие варианты» были не очень конкретными, я решил довести это эпопею до конца…

Третий сбор, тренируемся, играем… Он меня все время по фамилии окликает: «Гришин, Гришин, Гришин, Гришин!». Думаю, что такое? Сбор подходит к концу: «Гришин, а тебя как зовут?». – «Я, вообще-то, Сергей». Нормально? Тренер только на третьем сборе узнает, как его игрока зовут! А бедного Гену Нижегородова все Нижнегородовым звал…

Но не в этом суть. В конце сбора Талгаев сам ко мне подходит: «Все, я тобой доволен, подписываем контракт». Я приезжаю в Москву, звонит Лом-Али: «Мне тренер сказал быстро с тобой контракт подписать. А то у тебя, знаем, еще есть предложения – тебя могут у нас увести».

В общем, подписали контракт – на год, и на последний, четвертый сбор – опять в Турцию - я поехал уже полноправным игроком «Терека». Но в то же время туда приехали какие-то непонятные агенты – человека четыре. Сразу видно - аферисты. Узнали, что «Терек» всю зиму правого полузащитника искал, и начали предлагать Корытько. Причем, инициатива именно от них исходила - не от футболиста. Тот, знаю, все сомневался, ехать – не ехать, куда, зачем, ведь до чемпионата всего ничего оставалось… Но все-таки приехал – аккурат к контрольному матчу.

Я выхожу в основе, играю полтора тайма – 0:0. Корытько выходит вместо меня, и раз – проскакивает по флангу, простреливает, Тереха головой забивает. Что тут с этими агентами случилось – кулаками от счастья затрясли, рты до ушей… То на тренера всей гурьбой наскочат, то на Алханова: «Вы видели, как наш-то, а! Всего один проход – и сразу гол! Гришин у вас три сбора играет – и толку?». У этих, смотрю, лапша по ушам потекла…

После игры Талгаев и Алханов вызывают. «Что-то ты в борьбе слабенько…». Я сразу понял – ищут к чему придраться. «В какой борьбе, о чем речь?». Тогда они сразу к делу: «Собирай вещи, езжай домой. Вот тебе бумага, что у нас к тебе претензий нет». Я говорю: «У вас-то нет, а у меня есть». – «Приедешь в Москву, все решишь с Лом-Али». – «Подождите, а куда я сейчас пойду? В премьер-лиге заявка закончилась, через неделю в первой лиге заканчивается…». – «Это не наши проблемы. Можешь тренироваться отдельно. До свидания». И билет дают – до Москвы...

Прилетаю в Москву – уже привычно в шоке. Еду к Лом-Али, пытаюсь у него узнать - что случилось-то? «А я сам не знаю: они – там, я здесь. Знаю только, что после третьего сбора тренеры писали состав на листочке – вслед за основным игроком в скобочках дублера вписывали. Так у тебя единственного в команде дублера не было!». То есть, по сути, «Терек» рассматривал меня как безальтернативного правого полузащитника. Ни на кого больше не рассчитывая. И тут такой поворот…

«Что делать будем?» – спрашиваю Лом-Али. «Не знаю. Что хочешь, то и делай». А я за эти три месяца, что на сборы с «Тереком» мотался - ни копейки не получил. Говорю: «Буду в Палату по разрешению споров подавать». Он: «Подавай, я готов». В итоге сошлись на том, что «Терек» выплачивает мне те деньги, которые я заработал за эти три месяца. Если бы все деньги за год требовать стал – мог на целый сезон без футбола остаться. Я прикинул, что после такого простоя, максимум, на что могу рассчитывать – это кроссы по Садовому кольцу, и пошел «Тереку» навстречу - написал бумагу, мол, не имею к клубу никаких претензий.

В общем, с этим делом кое-как разобрались, но в премьер-лигу уже без вариантов было заявиться - время ушло. И тогда меня Галямин в первую лигу позвал, в Махачкалу – он там главным тренером работал. Приехал я… После Москвы, после «Динамо» и «Шинника», после десяти лет в «вышке» - небо и земля! И по уровню футбола, и по организации, и по деньгам… Да по всему! На весь город полресторана…

Первое время после всех контрактных тяжб у меня еще желание было – кому-то что-то доказать. Но оно быстро угасло. Вариант был откровенно слабенький. Там можно было пешком играть. Я – человек с опытом – все на три хода вперед видел. А обыграться не с кем было. Бегал и думал: «Куда я попал?». Помню, «финт Месхи» сделал – полстадиона в шоке полегло. И партнеры задумку не поняли. Закончилось тем, что после первого круга я от безысходности в Казахстан уехал…

- От безысходности или за деньгами?

- Какие деньги?! Я туда ехал всего на полгода. Там просто компания неплохая в Астане подобралась, можно было получать удовольствие от футбола – мы с Костей Головским, Ляпкин, Леха Косолапов, Димка Плотников, Дроздов, и задача была – поскольку команда наша, «Женис», все шансы на чемпионство уже потеряла, шла на 13-м месте - взять Кубок. Мы ее благополучно выполнили. Выиграли финал 2:1, я голевую в самом конце дополнительного времени отдал. А забил бразилец Мендес - через год он прямо во время тренировки там же в Казахстане умрет от инфаркта…

По окончании сезона главный тренер Владимир Муханов ушел в «Актобе» - нас с Головским за собой позвал. Мы были не против, зимой в Москве тренировались, готовились за новую команду на Кубке Содружества сыграть. Все вроде бы налаживалось, и надо же было такому случиться - накануне первой игры у меня так прихватило спину, что я даже с кровати встать не мог. Защелкнуло что-то – и все. Дальше вы знаете…

Муханов через полгода еще раз позвонил, но я к тому времени уже все для себя решил – заканчиваю.

- Титов, помнится, на деревенский уровень казахстанских журналистов жаловался. Чем вам Казахстан запомнился?

- Одну историю расскажу. Понадобилось нам как-то с базы - она на окраине Астаны находится – до центра города доехать. Вышли мы с Головским машину ловить. Подъезжает такси. На заднем сиденье – три человека. Водитель говорит: «Вы садитесь, я сейчас этих отвезу, а потом вас – куда скажете». Куда и как мы должны садиться?! Отправили его, подъезжает следующий – у него сзади два человека. Та же история: «Садитесь, я сейчас одного туда-то, другого – туда-то, а потом – вас, куда скажете». Вот это и есть – Казахстан. Там такое в порядке вещей – как «здрасьте».

И футбольных нестыковок много – бывало, приезжаешь на матч, идешь к полю, а там… другие команды играют. Разминаешься за воротами, ждешь, пока закончат. Такое ощущение, словно на концерте – когда кто-то у кого-то на разогреве – или на товарищеском турнире. Десять минут после окончания матча проходит, судьи меняются, другая игра начинается. Насколько знаю, в этом плане там все по-прежнему.

- Бесчастных, в Казахстане поигравший, до сих пор надеется долги по зарплате вернуть…

- Мне долго за победу в Кубке деньги отдавали. Сезон закончился в первых числах ноября, нам сказали: подождите три дня – деньги будут. Потом – еще пять дней, потом – неделю. А у меня 18-го день рождения, мне в Москву нужно. Я подошел к президенту, говорю: «Можете меня рассчитать? Там все-таки не два миллиона долларов – копейки. Думаю, проблем быть не должно. Рассчитаете, и я поеду». Он: «Да-да, позвони мне через час». Звоню – абонент, естественно, недоступен. А мне еще его вопрос запомнился: «Сколько я тебе должен?». Это президент клуба игрока спрашивает! Нет, бывают, конечно, варианты – президент подписывает с тобой, условно говоря, полугодовой контракт на пятьсот тысяч – так, что тебе идут сто тысяч, а ему - четыреста. Можно запутаться. Но – сам вопрос! В итоге кое-как, через пень-колоду, деньги мне в Москву выслали.

- Вообще, это довольно распространенное явление, когда клубы остаются должны игрокам. И не только в Казахстане.

- Я два раза подавал иски в Палату по разрешению споров - на «Шинник» и на «Терек». О «Тереке» уже рассказывал – теперь о «Шиннике». Там интересно получилось – они меня выперли за пять туров до конца чемпионата, предложив выплатить двухмесячную зарплату. Может, думали, раз у меня агента нет, то я на все соглашусь… Но у меня на руках был трехлетний контракт, по которому я еще два сезона должен был играть за «Шинник» - и я подал иск в эту Палату. Назначили день заседания, приехал начальник команды… Его спрашивают: «Почему вы футболиста Гришина выгнали?». – «Он снизил свое спортивное мастерство». – «А в чем это проявляется? Он, что должен с центра поля из десяти десять раз в перекладину попадать, а он попадает только восемь?». – «Нет, просто он подписал в начале года трехлетний контракт, и после этого на поле курит». – «Как курит?». Ко мне: «Сергей, вы курите?». – «Вообще-то с 24 лет, но на поле – никогда». Опять – к начальнику «Шинника»: «У нас тут серьезная организация, практически суд – а вы на человека наговариваете!». – «Я это… утрирую». - «Мы сейчас вам поутрируем!». В общем, приговорили решить вопрос полюбовно, дав «Шиннику» на это неделю. Начальник после заседания ко мне подходит: «Хорошо, мы тебе не две зарплаты выдадим, а три!». Я говорю: «Спасибо огромное! Нет уж, давайте все, что должны».

Сначала они ничего не хотели отдавать, звонили, уговаривали: «Сереж, ну ты ж практически наш, ярославский!». Потом на жалость брать пытались: «Пойми, у нас сейчас просто нет денег». Я удивлялся: «Что, значит, пойми? У меня трехлетний контракт, а вы мне пинка под зад даете. Как я должен вам понимать?». Словом, «укатывали» меня, «укатывали», пока до начала дозаявочного периода не осталось несколько дней – а «Шинник» новичков регистрировать не мог, со мной не рассчитавшись. Раздался звонок: «Мы половину суммы нашли, машина с деньгами к тебе уже поехала». Я говорю: «Так не пойдет. Звоните и возвращайте, мне половина не нужна. Пусть человек хотя бы на бензин зря не тратится». Через полчаса перезванивают: «Вот все из-за тебя! «Шиннику» пришлось занять денег!». Смеюсь: «Такое ощущение, что я у вас клубный бюджет на пять лет вперед забрал!». Привезли, отдали налом, я написал ту же бумагу, как и в случае с «Тереком» – претензий к клубу не имею…
Вторая часть интервью - завтра, 16 сентября