«Тренерское лицо моего поколения – Тихонов». Главный тренер СКА Айван Занатта – о хоккее, романтике и любви с первого взгляда к Санкт-Петербургу

СОБЫТИЕ ДНЯ. ХОККЕЙ. КХЛ
ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС

 

После того как из СКА уволили Барри Смита, поклонники команды предвкушали громкое назначение. «Ну, сейчас нам пришлют топ-тренера, который наведет порядок». И вдруг на тренерский мостик приходит человек, тихо-мирно руливший молодежной командой. Никому не известный. И начало чемпионата вроде бы подтверждало опасения: не то… Но, похоже, звезды СКА постепенно начинают впитывать идеи этого канадца с итальянскими корнями. Романтические, бесшабашные, немного мальчишеские. Такие, как и сам Занатта.

«В КАНАДУ – ДАЖЕ БЕЗ ЧЕМОДАНА»

– Айван, у вас почти русское имя. Оно не побуждало вас интересоваться нашей страной с раннего детства?

– К России невозможно не испытывать уважения, и, конечно, я интересовался ей. Что-то изучал в школе, что-то почерпнул из книг. В истории вашей страны есть немало интересных моментов. Но самый глубокий след в душе оставила блокада Ленинграда. Этот подвиг многое говорит о народе, который знает, как превозмочь страдания и добиться своего. Ценнейшие качества. Кстати, не только для повседневной жизни, но и для спорта.

– Давайте разбираться с вашей родословной. Кто же вы: итальянец или канадец?

– Родился я в Канаде, там же вырос, получил диплом по экономике в университете. Ну а отец с матерью – коренные итальянцы. В Канаду они эмигрировали и по-прежнему там живут, дай им бог здоровья.

– Они сбежали от режима Муссолини?

– Можно сказать, что да. После войны ни у отца, ни у матери ровным счетом ничего не осталось, и они решили поехать туда, где можно быстро наладить жизнь. Причем у папы даже чемодана с собой не было. А из документов – лишь бумага, подтверждающая, что он – профессиональный каменщик.

– Почему в университете ваш выбор пал именно на хоккей?

– А чем в Канаде еще заниматься? Для большинства молодых людей там не существует других видов спорта. Как и множество канадских мальчишек, я в первый раз встал на коньки и взял в руки клюшку на катке возле собственного дома. Лед заливал отец. У него тогда не было денег отправить меня в хоккейную школу.

– Ну прямо как раньше в России…

– Да. И это очень плохо, что сейчас почти не устраивают катков во дворах. В годы моего детства могли спокойно залить зимой футбольный стадион, поставить борта – и вперед. И не важно, родятся ли там новые Гретцки, Лемье или Овечкины. Главное – вы там увидите настоящую страсть к хоккею.

В ИТАЛИИ ХОРОШО ПЛАТИЛИ

– Правда, что в Зале славы родного университета висит ваш портрет?

– Да, и это для меня большая честь.

– Почему же лучшего хоккеиста университета не взяли в НХЛ?

– У меня была возможность заиграть там. В 1984 году, еще будучи студентом, я ездил в тренировочный лагерь «Рейнджерс». Но пробиться в НХЛ не получилось, хотя это и было моей мечтой. Возник вариант с Европой. А я так сильно хотел играть, что принял приглашение из Италии.

– Но ведь можно было остаться в Америке и играть в низших лигах, откуда прямой путь к вашей мечте.

– Да, я об этом думал. Но в тот момент захотелось взять паузу на год и посмотреть, как играют в хоккей в Европе, в частности в родной Италии. Пауза затянулась на 26 лет. Женился, родились дети…

– И опять удивительно. Если Европа – то Швеция, Финляндия, на худой конец Чехия. Но Италия, где боготворят только футбол…

– В тот момент местная хоккейная федерация изо всех сил пыталась собрать в стране мастеров, у которых есть итальянский паспорт. Под эту программу были выделены немалые средства. Кстати, она принесла свои плоды. В 1983 году сборная Италии поучаствовала в чемпионате мира в сильнейшем дивизионе, заняв восьмое место. Съездили на Олимпиаду-84 в Сараево, получив неоценимый опыт. Ну а итальянские клубы, такие как «Милан», «Больцано», на равных играли с лучшими европейскими командами. Ну и еще один немаловажный фактор. Хорошее финансирование хоккея – достойные зарплаты у игроков.

«ЧЕМ ХОККЕЙ – НЕ ШАХМАТЫ?»

– Есть ли у вас авторитеты в тренерском ремесле?

– Я, конечно, не застал Тарасова, но этот человек не просто автор собственной концепции в хоккее, он оказал влияние на саму игру. Однако лицо моего поколения – Виктор Тихонов.

– «Для меня хоккей – это шахматы» — ваше выражение. Что вы хотели этим сказать?

– Шахматы – это терпение и предвидение. Способность на несколько ходов вперед предугадать, что будет делать твой соперник. И строить в зависимости от этого свои планы. Я отберу у него шайбу. Что с ней делать дальше? Переходить от защиты к нападению, и так далее. И этот мыслительный процесс не останавливается никогда. Чем не шахматная партия?

– Ваша российская карьера началась в штабе Барри Смита. Как вы познакомились?

– Он был моим тренером. Мы дружили, перезванивались, и на второй год своей работы в СКА Барри пригласил меня погостить в Санкт-Петербург. Я пробыл в городе неделю и понял, что очень хотел бы поработать в российской лиге.

«ХОЧУ ЖИТЬ В ПИТЕРЕ»

– Что вас больше всего поразило в России?

– Если бы вы спросили «чистокровного» канадца, то он бы выкатил огромный список поразительных, по его мнению, российских вещей и явлений. Но я-то мало того, что имею итальянские корни, так еще и полжизни провел в Европе. Так что меня мало чем удивишь.

К примеру, недавно я купил в Швейцарии дом. Ему триста лет, и там, где у меня сейчас кухня, когда-то держали коров. Так что я не упаду в обморок при виде чего-то очень старого или очень нового. Каждый день я хожу по улицам и думаю: «До чего же мне повезло оказаться здесь». Хорошее и плохое создают уникальную смесь.

– Вы так восторженно описали Россию, а домик купили в спокойной Швейцарии…

– В чем-то вы правы. Это действительно очень спокойный городок, где улицы вымощены брусчаткой, где тихо, где есть рядом хорошо знакомый магазинчик, где вы покупаете газеты и продукты. Где все друг друга знают. И все же, как бы ни сложилась моя тренерская судьба, я хотел бы связать свою жизнь и с Россией. Под Россией я подразумеваю Санкт-Петербург.

– Знаете, чтобы так любить этот город, в нем надо родиться. А у вас был выбор. Почему именно Питер, а не Москва?

– Москва – город совершенно иного рода. Давайте проведем параллели с Италией. Если вы едете в Милан, то это – ваш осознанный профессиональный выбор. Здесь можно сделать карьеру. То же самое можно сказать и о Москве. А вот ритм жизни мне больше подходит питерский. Он какой-то более правильный, что ли. Но уверен, что в нем смогу жить и я сам, и моя семья.

– Получается, у вас к городу – любовь с первого взгляда?

– Да, наверное. Впервые я приехал сюда в январе 2007 года и сказал себе: хочу вернуться и работать здесь. Поэтому, если получится, я устрою себе здесь место, в которое смогу приезжать, когда захочу. И потом, разве в этот город возможно не влюбиться? Посмотрите на его архитектуру.

– У вас, наверное, уже появились любимые места в городе?

– Помните, я говорил, что мой отец – строитель? Я с детства наблюдал, как возводятся здания, знал, с чего они начинаются, как становятся такими, какие они есть. Поэтому можно сказать, что я смотрю на здешнюю архитектуру взглядом знатока. Отвечу, наверное, стандартно. Эрмитаж и улица Росси. Когда я смотрю на старые здания города, то они кажутся мне алмазами среди угля. Если их отшлифовать, то есть отреставрировать, можно вызвать к жизни настоящую красоту.

– Наш язык – легкий, Айван?

– И да, и нет. Для меня главная трудность – кириллический алфавит. Услышать, запомнить, воспроизвести – не проблема. А вот прочесть…

– Ну, вас в конце концов не заставляют читать в подлиннике Достоевского.

– Это точно. Могу сказать, что я многое понимаю по-русски, но расширять словарный запас все равно необходимо.

– СКА пока выступает не так, как хотелось бы его болельщикам. И наверняка вы слышите про себя с трибун нелицеприятные вещи, понять которые словарный запас уже позволяет.

– Понимаю и не обижаюсь. Я могу контролировать эмоции. Что же касается нашего выступления, то мне почему-то не кажется, что чемпионат закончится через два месяца. А болельщик имеет право выражать свое мнение. Но это не означает, что я всегда к нему прислушиваюсь.

«НАДО БЫТЬ РЕБЕНКОМ»

– Почему СКА, обладая почти неограниченными финансовыми возможностями, так ничего и не добился при Смите?

– Сложно отвечать, не зная, что происходит внутри команды. Это я говорю о последнем сезоне, когда возглавлял СКА-1946. Ведь самое важное – то, что в раздевалке. И не забывайте: есть такой важный фактор, как удача. Если она работает против тебя – это необъяснимо, и тут уж ничего не поделаешь.

– Что, и сейчас продолжает работать против?

– Я знаю, как сделать из хоккеистов группу единомышленников, способных решать задачи. И только тогда, когда такой коллектив создается, можно задумываться о планировании успеха.

– Ничего себе задачка – организовать миллионеров с устоявшимися хоккейными взглядами…

– Я очень стараюсь и надеюсь в итоге довести до их понимания: даже при финансовом благополучии после окончания карьеры останется лишь одна вещь, которую у тебя никогда не отнять, – воспоминания. Делай их сейчас, переживай взлеты и падения, борись. Зато потом, оглянувшись, ты сможешь сказать: «Какое же классное было время!».

– А, может, есть в команде люди, которым, грубо говоря, наплевать на то, какие останутся воспоминания? Они уже сейчас считают, что всего достигли.

– Если это так, то мне очень жаль такого человека. Потому что одни деньги счастья не дадут. За них не купишь эмоции, когда ты в игре чувствуешь себя, как ребенок. Даже в 35–40 лет. И если хоккеист говорит: мне это не нужно, у меня все есть, он лишает себя возможности приобрести неоценимый опыт, яркие впечатления. Но я все-таки думаю, что таких людей в нашей команде нет.

«НЕ ЗНАЮ, КТО В СКА БОГАЧЕ ВСЕХ»

– Принимая команду, вы представляли, под каким давлением окажетесь? Ведь в Питере заждались результата, постоянно вкладывая в команду огромные средства и не получая отдачи.

– В тот день, когда я решил стать тренером, сказал себе: «С этого дня беру на себя дополнительную ответственность». Чувствую ли я дополнительное давление здесь? Да, но только то, которое сам на себя оказываю.

– Наверняка перед сезоном у вас была «основополагающая» встреча с боссом клуба Александром Медведевым. Он ставил конкретные сроки, к которым СКА должен выйти в лидеры?

– Мы говорили о том, как сделать команду, о селекции. Что же касается сроков… Вспомните прошлый сезон и «Ак Барс» моего друга Билялетдинова. После 16–17 матчей команда шла чуть ли не на последнем месте. Но оказалось, что это лишь этап на пути к достижению цели. И если в раздевалке есть ребята с характером, рано или поздно это скажется на результате. И ведь сказалось! С колен «Ак Барс» встал на одну ногу, потом на другую, выпрямился, расправил грудь и пошел вперед.

– В Казани руководство очень терпеливое…

– И здесь тоже все понимают, что нужно время. Для того чтобы ребята привыкли к давлению, под которым находятся, к высоким задачам. Нет волшебной палочки, при помощи которой это произойдет за один миг.

– Провокационный вопрос: знаете ли вы, сколько в процентах составляет ваша зарплата от оклада самого дорогого хоккеиста СКА?

– А я и не знаю, у кого в СКА самая высокая зарплата и сколько он получает. И вообще, меня это не заботит. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом, потому что есть такие вещи, как клубная конфиденциальность и дипломатия.

– Хорошо. Когда Смита увольняли из СКА, он после прощальной пресс-конференции так расчувствовался, что обнял каждого журналиста. Вы готовы сделать то же самое?

– А что, меня уже увольняют? Ну а если серьезно, то у меня всегда были отличные отношения с прессой. До сих пор звонят швейцарские журналисты, а когда я сам оказываюсь в этой стране, мы встречаемся и едим вместе пиццу. Так что я не только обниму каждого русского журналиста, я еще и стол с шашлыком накрою.

– С водкой?

– Думаю, все-таки с вином. С красным.

– У вас есть характерный жест. Вы трогаете свою шевелюру. Это способ собрать воедино мысли?

– Правда? Никогда не задумывался над этим. Сейчас это означает, пожалуй, что я оброс и пора к парикмахеру.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Айван ЗАНАТТА

Родился 3 августа 1960 года в Онтарио (Канада).

Карьера игрока: «Ройял Йорк» (Юниорская лига Онтарио – 1976/77), «Кортина» (Италия, 1987–1989), «Милан Дэвилз» (Италия, 1990/91), «Милан Лайонс» (Италия, 1992/93), «Милан» (Италия, 1993/94), «Варезе» (Италия, 1994–1996).

Карьера тренера: СКА (Санкт-Петербург) – тренер в сезоне-2008/09, СКА-1946 (Санкт-Петербург) – главный тренер в сезоне-2009/10. С марта 2010 года – главный тренер СКА (Санкт-Петербург).

В ТРЕХ СОСНАХ

«КОПЕЙКА», ПИЦЦА И РУССКИЕ «БРАТКИ»

Мы предложили Занатте выбрать одну из трех вещей, характерных для Америки, Италии и России. Тест на чувство юмора Айван сдал с блеском, рассказав по ходу дела о некоторых удивительных деталях своей биографии.

– Гамбургер, пицца или пельмени?

– Однозначно пицца. Неаполитанская «Маргарита». С базиликом, имбирем, свежими помидорами, моцареллой. Очень простой рецепт. Не надо мудрить, и получите райское наслаждение.

– Пизанская башня, Эрмитаж или статуя Свободы?

– Эрмитаж. Поскольку я уже несколько раз там был, могу сказать: это действительно уникально. А падающая башня в Пизе… Подумаешь…

– Пиноккио, Микки-Маус или русский Медведь?

– Придется выбрать Микки-Мауса. Это мультфильм моего детства.

– Футбольные клубы: «Милан», нью-йоркский «Космос» или «Зенит»?

– «Милан». Это лично меня затрагивает, потому что поиграл четыре года в системе клуба. Но сейчас и «Зенит» – не чужой.

– Граппа, виски или русская водка?

– Если хорошая граппа, например, «Нонино», то она. Отлично идет после обеда, в качестве диджестива.

– Лира, доллар или рубль?

– Сегодня живу на российскую валюту, поэтому ее и предпочту.

– «Феррари», «Кадиллак» или «Лада-Калина»?

– Думаете, сейчас скажу «Феррари»? Вовсе нет. Моей первой машиной, еще в Канаде, в бытность студентом, были «Жигули». «Копейка», как тут ее называют. Бежевого цвета. Это был 1978 год.

– Верди, Гершвин или Чайковский?

– Из того малого, что я знаю о классической музыке, Верди мне все-таки ближе.

– Коза ностра, гангстеры или русские «братки»?

– Вот это да! И мне надо сказать, кто больше нравится? Но если уж надо выбрать, давайте ваших. Хотя, если бы я с ними встретился, думаю, они реально бы меня напугали.