«Мой дед выжил после расстрела…». 9 мая игроки сборной России вспомнили фронтовые истории своих предков

СОБЫТИЕ ДНЯ. ХОККЕЙ. ЧЕМПИОНАТ МИРА
СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ

В канун Дня Победы игроки сборной России возложили цветы на братской могиле воинов-освободителей в Братиславе. Почтили павших героев минутой молчания. И помянули собственных дедов, сражавшихся за освобождение Европы от фашизма.

Монумент бойцам, павшим при освобождении Братиславы, виден почти из любой точки словацкой столицы. Огромная стела расположена на высоком холме. И возвышается над городом. Оттуда вся Братислава как на ладони. Но оценить все величие можно, лишь только поднявшись к памятнику…

ДЕДУШКА – ПУЛЕМЕТЧИК

Под самой стелой оказался как бы мавзолей. На его дверях – фрески, символизирующие войну. Я ожидал увидеть сцены героических сражений, традиционные в России. Но нет – по маленькой Словакии война прокатилась наводящим ужас, беспощадным катком. И на фресках – не победная доблесть, а человеческая боль. Повешенные люди, умирающие на руках у товарищей раненые, рыдающие вдовы…

Перед памятником – огромный плац и ровные ряды могил. На каждом надгробии – фамилия, имя и отчество. Их здесь сотни. Сотни русских фамилий. Мария Ларионовна Доблестная, Виктор Акимович Захаров… Даты рождения нет. Только четыре цифры – 1945. Все они погибли 4 апреля при освобождении Братиславы. А всего при освобождении Чехии и Словакии полегло в боях более 140 тысяч наших солдат и офицеров…

Вместе с Алексеем Терещенко, Константином Барулиным, Василием Кошечкиным мы бредем вдоль рядов солдатских могил. На краю обрыва, под которым раскинулась Братислава, огромный православный крест.

– Звания-то у всех – лейтенант, младший лейтенант… Редко капитан, – замечает Кошечкин. – Наверное, молодые ребята все были…

– У меня дед тоже воевал, – рассказывает Терещенко. – Войну в Германии закончил. Хотя и в плену побывать успел. Еле выжил. Их уже на расстрел вывели, к сараю, к стене. И тут он в выгребную яму провалился. Так вот и спасся. Повезло ему и тому, кто рядом был. А остальных убили.

– И мои дед и бабушка на фронте были, – вступает в разговор Барулин. – Бабушка писарем вроде. А дед – пулеметчик. Вместе с «максимом» по окопам. И контужен был, и глаз потерял – граната рядом взорвалась. Но вернулся живым.

«СБОРНОЙ СССР ОТМЕЧАТЬ ПРАЗДНИК ЗАПРЕЩАЛИ»

Почтить память павших из сборной России приехали также Денис Гребешков, Владимир Тарасенко и Александр Бурмистров. Вместе с президентом ФХР Владиславом Третьяком и исполнительным директором федерации Валерием Фесюком.

– Я вообще-то не очень люблю такие места, – поеживается Тарасенко. – Как-то слишком уж тут грустно и тихо…

– Я тоже на кладбище впервые, — признается Бурмистров. – Но мы же сюда приехали от лица всей сборной, да, наверное, даже всей страны…

Все вместе мы медленно поднимаемся по ступенькам к основанию памятника. В руках у каждого из нас две ярко-красные гвоздики…

– Давайте почтим память наших воинов, сложивших здесь свои головы во время Великой Отечественной, – говорит Третьяк, когда последняя пара гвоздик опускается к подножию стелы. Игроки крестятся и замирают на минуту молчания.

– Святое дело сделали, – вздыхает Третьяк, когда мы уже идем обратно. – А знаете, ведь советская сборная вот так цветы возлагать 9 Мая не ходила. Нам это запретили еще в 1977-м, после чемпионата мира в Вене. Мы тогда начали ездить по разным праздничным мероприятиям и три матча подряд проиграли. В итоге – только бронзовая медаль. И руководство страны сказало: «Хватит!». С тех пор ездили только руководители нашей делегации.

Зато перед вылетом на чемпионат вся команда ходила в Мавзолей Ленина. Но это уже другая история. А 9 мая и сейчас, и раньше у нас обязательно проходят игры. Вот теперь с финнами. А раньше мы почему-то в этот день обычно со шведами играли. Так уж попадало. И согласитесь, в этот святой день стране нужна победа в матче чемпионата! Пусть наши ветераны порадуются.