Татьяна Лебедева: За «бронзу» я себя отругала

ЛЕГКАЯ АТЛЕТИКА

Вопреки прогнозам, российская прыгунья тройным, лидер нынешнего сезона Татьяна Лебедева стала лишь бронзовым призером. Сразу после окончания соревнования она ответила на вопросы корреспондента «Советского спорта».

—Таня, успели проанализировать, в чем причина неудачи?

— Мне кажется, что я стала заложницей тактического плана. Мы с тренером решили, что уже в первых попытках я должна показать высокий результат. А когда это не получилось, более того, в первой попытке получился заступ, началась некоторая паника. В голове прочно засела мысль, что я вообще могу пролететь мимо финала. В такой ситуации мне надо было просто зацепиться за медаль, а потом уж разбираться, какой она будет.

— В этих соревнованиях сразу пятнадцать человек выполнили квалификацию. Значит, женский тройной прыжок выходит на новый качественный уровень?

— Я вам больше скажу. В финале сразу четыре человека улетели за пятнадцать метров. Столь высоких результатов в финале Олимпийских игр, кажется, еще не было. Победить в такой ситуации очень престижно.

— Неудачи, которые преследуют на этой Олимпиаде нашу команду, как-то повлияли на ваше выступление?

— Не думаю, хотя некоторое давление все-таки ощущала. Я даже сказала тренеру, что обязательно должна выиграть золотую медаль. На что он заметил: «Запомни, ты никому ничего не должна. Не думай об этом и прыгай в свое удовольствие».

— В начале соревнований перед каждой попыткой вы обращались к зрителям с просьбой поддержать вас аплодисментами, а потом перестали это делать. Почему?

— Потому что они очень вяло реагировали на мои просьбы. И я решила заводить себя сама, искать какие-то дополнительные источники настроя в себе самой.

— Прыжок камерунки Француазы Мбанго на 15.30 стал для вас сюрпризом?

— Я знала, что такой результат в финале непременно кто-то покажет, но не ожидала, что это сделает она.

— Помнится, в прошлом году на чемпионате мира в Париже вы сказали, что Мбанго проигнорировала чей-то национальный гимн, заигравший во время соревнований в тройном прыжке, а такие люди не могут побеждать. Сегодня, когда вы были в секторе, прошла церемония награждения победителей и призеров в беге на 100 метров. Камерунка вновь не услышала гимн?

— Нет. На сей раз она встала. Наверное, прочитала в какой-то из газет мои слова (улыбается).

— С трибун показалось, что судьи в каждой попытке прибавляли греческим прыгуньям по десять сантиметров…

— Я хорошо знакома с греческим судьей, который возглавлял бригаду, работавшую в нашем секторе. Перед соревнованиями он подошел ко мне, пожал руку, сказал, что будет за меня болеть. Я уверена, что все было честно. И потом если бы судьбу медалей решали один-два сантиметра, тогда можно было на это обращать внимание. А тут — слишком большая разница в результатах

—Тем не менее после окончания прыжков вы что-то очень эмоционально сказали судьям?

— Нет. Это я сама себе сказала все, что думала в тот момент. Конечно, очень расстроилась, что попала в прыжок только в последней попытке. Пока прыгала его, целую жизнь прожила. После первого хорошего скачка показалось, что смогу улететь очень далеко. Но потом перетянула последнее движение и уже в полете поняла, что это, к сожалению, не победный прыжок. Дотянула в этой попытке до бронзовой медали. Вроде бы в такой ситуации радоваться должна была. Но вдруг осознала, что Олимпийские игры закончились, и не в мою пользу. Слезы сами собой навернулись на глаза. Отругала себя на чем свет стоит.

— Но ведь на самом деле эти Олимпийские игры для вас еще не закончились: впереди соревнования по прыжкам в длину?

— Да. Сейчас надо забыть все, что случилось сегодня, восстановиться и снова включить эмоции, только когда выйду в сектор.