Музыкант Игорь Бутман: Вес новорожденного? Полусредний! Беседа со знаменитым джазменом о спорте, музыке и, конечно, о только что родившемся сыне
ПЕКИН-2008
ВЕЧЕРА В ГОСТИНОЙ «BOSCO»
Пока российские олимпийцы только примеряются к золоту Пекина, первую победу в нашей объединенной спортивно-болельщицкой команде одержал известный джазмен Игорь Бутман. 10 августа у него родился сын. Третий в личном зачете. Известие из Москвы поспело аккурат к выступлению саксофониста на проходившем в «Русском доме» приеме от имени двух столиц зимних Олимпиад (Ванкувера-2010 и Сочи-2014). Собрав порцию заслуженных аплодисментов за игру на сцене, Игорь продолжил прием поздравлений в индивидуальном порядке. Желающих поднять с молодым, но многодетным отцом чарку и лично высказать ему пару напутственных слов оказалось выше крыши.
Скажу не в обиду устроителям вечеринки: главным ее героем стал именно Бутман. Вокруг него до поздней ночи клубились люди. Лишь с началом новых суток мы с Игорем смогли уединиться и поговорить на темы спортивные и не только.
ТРОЙКА ИЛИ ПЯТЕРКА?
– Бог троицу любит, Игорь? Три сына – повод для мужской гордости.
– Спорить не возьмусь, но мне по душе цифра пять. В хоккее на льду играет пятерка, олимпийских колец столько же…
– Значит, останавливаться на достигнутом не собираетесь?
– Надо с Оксаной, женой, обсудить, морально ее подготовить. Не знаю, как отнесется к идее. Пусть хотя бы из роддома выпишется, отдышится.
– Честно говоря, удивительно, что супруга в столь ответственный момент в принципе отпустила вас за тридевять земель…
– Она героическая женщина, все правильно понимает. Вообще-то я и сам поначалу склонялся к мысли, что пропущу эти Игры, но Михаил Куснирович настоятельно попросил, а ему невозможно отказать. Впрочем, Оксана не сразу сдалась, планомерная осада шла пару месяцев: я с одного бока наседал, Миша – с другого. По срокам роды должны были случиться числа 15-го или 16-го, теоретически я успевал вернуться в Москву. Но человек предполагает, а кто располагает, сами знаете. Оксана позвонила сегодня и сказала, что начались схватки, и на четырнадцатой она родила.
– Каков вес новорожденного?
– Полусредний. Шутка! Все нормально. Три кило с гаком. Точную цифру с первой попытки не запомнил, на месте уточню. Данила, мой средний, был три шестьсот, новобранец чуть полегче.
– Имя уже выбрали?
– Думаю, назовем Марком. Не в чью-то честь, без ассоциаций. Хотя мою бабушку звали Софьей Марковной. Впрочем, главное, чтобы человек вырос хороший. Надеюсь, воспитаю. Прямо завтра и начну. А сегодня досрочно прощаюсь с Олимпиадой. Все хорошо, только нашего золота не дождался. Заранее было известно: организаторы так составили программу соревнований, что в первые дни у России возникнет напряженка с медалями. Будут побеждать китайцы, американцы, а мы сидеть в засаде в ожидании своего часа. Сами понимаете, в догонялки лучше играть в детстве, взрослые дяди и тети не очень любят ждать, это не добавляет им позитивных эмоций. Для поддержания высокого боевого духа в коллективе к ответу и были призваны музыканты, в том числе и я. С открытия «Русского дома» мы каждый вечер выходили на сцену и делали, что умеем.
– Заметили сегодня в зале среди слушателей Александра Овечкина?
– Прожектор слепил так, что я никого вокруг не видел. Жаль, не знал, что Саша приезжал, постарался бы познакомиться. Овечкин – великий игрок, которого уже сейчас можно ставить в один ряд с Харламовым, Якушевым, Фирсовым. У меня много друзей среди хоккеистов. Наверное, самые близкие Слава Фетисов и Леша Ковалев. Алексей – отдельная глава в моей жизни.
УРОКИ МАСТЕРСТВА ДЛЯ КОВАЛЕВА
– Расскажите.
– Долгая история. Познакомились мы в 1994 году на Кубке «Спартака» в Москве. Это был, кажется, второй мой приезд в Россию после долгого перерыва. В тот момент я жил в США, куда уехал в 1987-м, женившись на американке по имени Айлин. Помню, улетал с легкой заплечной сумкой, где лежала смена белья и пара теннисных ракеток. Даже саксофон не взял, решив начать жизнь за океаном с чистого листа. Не буду пересказывать все перипетии, но, поверьте, хлебнул всякого, без трудностей не обошлось. В какой-то момент Леша очень помог.
– Материально?
– В том числе. Однажды отдал долг, когда у меня возникли перебои с деньгами. Но гораздо чаще Леха поддерживал морально. Как-то привел на мой концерт команду «Нью-Йорк Рейнджерс» в полном составе. Хозяин джаз-клуба, тоже в прошлом хоккеист, обалдел от обилия знаменитых гостей, не знал, куда усадить Мессье и Рихтера, резко повышавших рейтинг его заведения, и тут же предложил мне новый контракт на более выгодных условиях. Еще был эпизод. Звонит Леха и спрашивает: «Как дела, Игорюня?» – «Да никак, – отвечаю. Сижу один в пустой съемной квартире, тоскую». Ковалев предлагает: «Подгребай ко мне, что-нибудь придумаем». А у меня, стыдно сказать, даже машины не было. Ладно, говорит, жди. И вот представьте: человек, зарабатывающий миллионы долларов в год, звезда мировой величины, садится в Ferrari и едет к малоизвестному музыканту, чтобы поднять тому настроение.
– Допустим, про малую известность вы, Игорь, зря. Не прибедняйтесь.
– Все равно величины несопоставимые, согласитесь.
– Наверное, благодарный человек не забыл, как вы учили его играть на саксофоне.
– Леха – настоящий друг, и этим все сказано. Что касается саксофона, ко мне нередко обращаются с подобной просьбой, мол, покажи, на какие кнопочки нажимать. Инструмент и в самом деле простой, освоить его труда не составит, но для этого надо все-таки попробовать взять саксофон в руки, а у большинства из просивших дать урок игры дальше благих намерений дело не шло. А Леха загорелся всерьез. Позвонил и говорит: «Хочу купить саксофон, помоги выбрать». Не проблема! Поехали в магазин, взяли не супердорогой, но качественный, я его лично проверил. А дальше – провел курс молодого бойца, который Алексей освоил влет. Он сказал, какие мелодии хочет разучить, и я на бумаге нарисовал сочетания клавиш, порядок их нажатия.
– Обошлись без нотной грамоты?
– Ну да. Леха думал таким же макаром рояль освоить, но у него пальцы толстоваты, трудно по клавишам попадать. А с саксофоном получилось. Более того, буквально через день после первого урока Ковалев дал сольный концерт.
– То есть?
– «Рейнджерс» принимали дома, кажется, «Монреаль Канадиенс». Трансляция шла по всей Америке. И вот заканчивается первый период, гости ведут в счете. Камера выхватывает Ковалева, который берет саксофон и выводит медленную мелодию, одну из четырех разученных накануне. Зал взрывается овацией. По ходу матча «Рейнджерс» перехватывают инициативу, побеждают, и Леха играет лихой рок-н-ролл. Словом, за вечер он получил большую известность как саксофонист, нежели я, занимающийся этим делом всю сознательную жизнь.
КЛЮШКА И САКСОФОН
– Может, Игорь, вам надо было хоккеистом стать? Глядишь, победили бы Ковалева на льду.
– Вряд ли. Как-то играл с Сергеем Макаровым за команду ветеранов. Мы вдвоем вышли на Жамнова и Буре, но в последний момент по моей вине атака сорвалась. Серега говорит: «Ты почему шайбу не поднял? Элементарно ведь!» Пришлось объяснить: «Старичок, это для тебя все просто. Если бы я так умел, то не на саксофоне бы играл, а в НХЛ».
– Но вы же пробовали научиться?
– Да, очень хотел стать хоккеистом, шесть лет серьезно тренировался в ленинградском СКА.
– Кажется, вместе с Алексеем Касатоновым?
– Он шел в другой возрастной группе, поскольку на два года меня старше. Но на площадке мы много раз пересекались. Было сразу понятно: растет жесткий, сильный защитник. А мне, видимо, чего-то не хватало. То ли жесткости, то ли целеустремленности. Я ведь, по сути, вел двойную жизнь. Учился в музыкальной школе игре на кларнете, а бредил хоккеем. Когда преподавательница узнала, почему нотные тетради лежат вместе с коньками и крагами, она чуть в обморок не упала: «Игорек, вы можете переломать себе пальцы!» Хотел ответить, мол, скорее, мне вышибут зубы, но не стал морально добивать старушку… Таким вот раздвоением личности страдал до 15 лет, пока не поступил в училище имени Мусоргского по классу саксофона. На этой развилке пришлось определяться: или спорт, или музыка. Выбрал второе.
– И, похоже, не пожалели.
– Абсолютно нет! Но и хоккей по-прежнему обожаю. Пока жил в Америке, объездил с любительской командой весь мир, был в Норвегии, Швеции, Дании, Австрии, Швейцарии, Франции… Неплохо, кстати, играл, много забивал, хотя и числился защитником.
– А-ля Фетисов.
– Примерно. Уже в Москве начал выступать за «Росич», где моим партнером стал Александр Якушев. Не сказка ли?
– Что круче: сыграть на саксофоне для Путина и Клинтона в Кремле либо же выйти на хоккейную площадку против Быкова и Ларионова?
– Честно? Рядом с президентами я только музыкант, а на льду с великими хоккеистами все-таки партнер. Пусть и слабейший. Конечно, за все спасибо саксофону. Он распахнул передо мною многие двери, даже самые неожиданные.
– Например?
– Скажем, Михаил Куснирович долго пытался получить разрешение на открытие катка на Красной площади. Действовал по всем каналам, но уперся в стену. Люди не понимали, зачем ему это нужно, искали подвох или корысть. Знаете, как в России относятся к коммерсантам? Для многих это слово по-прежнему синоним спекулянта. Словом, я встретился со Славой Сурковым, дружбой с которым обязан джазу, и объяснил все, как есть. Куснировичу по кайфу делать так, чтобы люди получали удовольствие. И деньги тут не главное. После этого воз сдвинулся с мертвой точки. Наверняка Миша и без меня справился бы с задачей, но сколько еще сил потратил бы? Я, обычный музыкант, придал делу человеческий толчок.
…Для меня счастье, что могу чмокнуть в щеку олимпийских чемпионок Машу Киселеву и Свету Журову, а они называют меня другом. Горжусь этим. И надо сделать так, чтобы страна знала своих героев. На месте Тягачева не пожалел бы денег и отправил бы всех наших призеров Олимпиады в тур по России. Пусть ходят по спортивным и общеобразовательным школам, рассказывают об Играх, проводят мастер-классы. Личный пример ничем не заменить. Обидно, если все погрязнет на уровне подсчета медалей и мест в общекомандном зачете. За этой цифирью не разглядеть людей, а они – главное богатство.
СЕРДЦУ НЕ ПРИКАЖЕШЬ
– Сегодня в разговоре вы часто вспоминали США, Игорь. На Олимпиаде из-за этого раздвоения не испытывали? У вас же кроме паспорта с российским двуглавым орлом есть похожий документ с американской одноглавой птичкой.
– Понимаете, я покидал Советский Союз, а не Россию. И Родине не изменял. В конце концов, Сикорский, Гершвин и Рахманинов помогали Америке стать великой, не отрекаясь от корней. Саша Овечкин, играющий за «Вашингтон», не превратился в меньшего патриота России. Или вот Настя Позднякова, завоевавшая серебро в прыжках с трамплина. Оказывается, она учится в Хьюстонском университете, занимается с американским тренером. Но славу-то приносит России! И я не могу пойти против воли, болею только за наших. Всегда! Когда американцы играют с канадцами или китайцами, готов сопереживать команде США, но в личном поединке сборных России и Штатов выбирать мне нечего, я всей душой со своими. Американское гражданство помогает без виз и прочих проблем ездить по миру, однако в душе я остаюсь россиянином. И другим не стану. Глубоко уважаю великого Майкла Фелпса, тем не менее Аркадий Вятчанин и Юра Прилуков, не имеющие и половины таких заслуг, мне все равно ближе.
– Что-то успели посмотреть в Пекине?
– Сходил на соревнования фехтовальщиц, переживал за наших девочек. Обидно за Софью Великую, остановилась в шаге от медали. Можно рассуждать об объективности судейства, фортуне, но результат зафиксирован в протоколе, его уже не изменить. С такой звучной, прекрасной фамилией и быть четвертой… Видимо, Софья психологически перегорела, дрогнула в решающий момент. Впрочем, ей только 23 года, все еще впереди.
Зато волейболисты порадовали, уложили на лопатки сербов, поквитались за поражение в полуфинале Мировой лиги. Когда уступили первую партию, у меня мыслишка мелькнула: «Блин, неужели опять?» Но потом парни взялись за дело, в четвертой партии придавив по-настоящему и показав такой чемпионский класс, что братья-славяне прекратили борьбу, досрочно капитулировали. Это хорошо, пусть нас боятся.
Рассчитывал 11 августа поболеть за Катю Гамову и других девчат в матче с бразильянками, но приходится ближайшим рейсом возвращаться в Москву. Если и сейчас не приеду, Оксана точно не оценит. Ничего, вместо себя оставляю Данилу, будет срывать горло на трибуне за двоих.
– Для сына это первая Олимпиада?
– Третья! Как и для меня. Был в Афинах, потом в Турине. Сравнивать не стал бы. У каждых Игр своя специфика, атмосфера, этим они и ценны. Хочу сказать о другом, вроде бы не имеющем прямого отношения к спорту. Вы ездили по Пекину на машине? Обратили внимание: ни один водитель не поворачивает со второй полосы, коль это разрешено делать из крайнего ряда. Никто не сигналит, как полоумный, если другая машина вдруг замешкается на светофоре. Все стоят и мирно ждут. Хотя могут куда-то спешить. А в метро спускались? В Китае полтора миллиарда населения. В Пекине народу наверняка не меньше, чем в Москве, но почему-то никто не толкается на улицах, не смотрит на тебя волком. Не вижу ничего постыдного в том, чтобы учиться у других хорошему. Нам нужны китайская дисциплина, американская раскованность, немецкая пунктуальность. Плюс русское умение преодолевать трудности. Думаете, легко мне было сегодня играть? И дело не в рождении малыша, с которым я, конечно, мысленно каждую секунду. Из-за ливня и стопроцентной влажности саксофон не звучал, трость была тяжелая.
– Что, извините?
– Есть мундштук и трость. Так называются детали саксофона. Словом, невзирая на сложности, я сыграл и вроде бы не разочаровал слушателей. Вот так и нашим спортсменам надо: выходить и биться до последней попытки, секунды, броска. И тогда все получится, я точно знаю.
