Восполнимая потеря
ПЕКИН-2008
ЗАЦЕПИЛО
Мечась между утренней гимнастикой и вечерней борьбой, ваш корреспондент потерял самое дорогое. Самое дорогое для репортера в Пекине – карточка для входа в Интернет с любого места соревнований. Без нее ни репортаж в номер не отправишь, ни вестей из редакции не получишь.
Потеря отравила радость от очередных борцовских успехов.
Из Пекинской сельхозакадемии, где только что Хуштов взял золото, а Бароев серебро, в главный пресс-центр я приехал ближе к девяти вечера. И – рысцой, рысцой на Национальный стадион, где с утра выясняли отношения гимнасты. Там и была забыта заветная интернет-карта.
12-часовой рабочий день у всех нормальных китайцев истек. Рабочая комната прессы крепка заперта. Как и большинство комнат персонала вокруг. Лишь вдали робко горел огонек надежды.
Три китайца и пожилая китаянка в униформе явно собирались покидать это богоугодное заведение. И гостя, тем более с грузом проблемы, не ждали.
По-английски говорил лишь один.
– Да ладно, парень. Разве это проблема? – отреагировал он, выслушав мою печальную повесть. И началась серия оживленных диалогов по-китайски. Потом звонки по телефону.
– Да ты посиди, сейчас найдут ключ, откроют, найдешь ты свою карту.
Сочувственно улыбаясь русскому склеротику, хозяева покинули помещение, оставив отдуваться одного. Судя по тому, сколько несли ключ, хранился он где-то очень далеко. За это время китаец принес мне бутылку сока, усадил перед телевизором, включил русский канал «Планета», а сам продолжал куда-то названивать. Ключник появился, сим-сим открылся, карты в гнезде не было.
Так в моей жизни возникла китайская девушка Венди. Вообще-то в миру она Юан Чао, но для забывчивых иноземцев предпочитает называться на американский манер. Это ее телефон вызвонил после минутного раздумья мой добрый китайский друг и минут пять экспрессивно чирикал. И протянул трубку мне.
– Привет, я Венди, так что стряслось?
Я описал время и место пропажи. Наверно, прозвучало убедительно, потому что Венди подтвердила: есть такая карта. Была найдена при закрытии пресс-комнаты. И хранится у нее! Я готов был мчаться за дорогим сердцу предметом хоть сейчас, Юан Чао толерантно предлагала 8 утра. Ночь без связи – мучительная ночь.
Утром в 8 часов Венди на месте, которое она указала, как рабочее, не было.
– Не волнуйтесь, она обязательная девушка, – успокоила меня волонтер. Я успел только бегло оценить на экране медальный расклад, как появилась она. Карточка моей мечты. Венди так спешила не опоздать, что запыхалась и начала рассыпаться в извинениях за опоздание.
Нет, все-таки мы из разных миров. Это растяпа-репортер должен извиняться и благодарить человека, неформально подошедшего к решению малозначащей, в общеолимпийском масштабе проблемы. Другой бы забрал да использовал в личных целях.
И это – лишь фрагмент из удивительной мозаики того, как сильно китайцы хотят, чтобы их Игры понравились людям различных континентов, мировоззрений, религий. Для нескольких тысяч гостей этой Олимпиады уже восьмой день разбиваются в лепешку десятки тысяч добровольцев самого гостеприимного в мире фронта. Сможем ли мы сами стать такими через 8 лет?
А Венди я бейсболку с надписью «Россия» презентовал. На память.
