«Папа, за что с нами так?!» В смешанной эстафете наши биатлонисты уступили лишь немцам. А ребят дисквалифицировали, цинично отняв серебро!

Биатлон

У меня рука не поднялась снять на видеокамеру творившееся в нашей раздевалке после награждения. Теперь жалею. Тогда бы все увидели, как рыдала и билась головой об стенку Наташа Гербулова.
Как ей позвонил отец, тренер взрослой биатлонной сборной, и все, что она смогла, это плача прокричать ему в трубку: «Папа, за что с нами это сделали? Я хочу домой. Забери меня отсюда! Я жить больше не хочу!».

Наша команда в смешанной биатлонной эстафете выиграла серебро. Французы подали протест. Протест удовлетворили. И сборную России сбросили с пьедестала.

«ОНИ НАС УБИЛИ!»

Французам, оставшимся четвертыми, так понадобилась бронзовая медаль, что они не погнушались ничем. Как будто бронза, доставшаяся ценой детских слез, может кого-то сделать счастливым?
Будь это взрослая Олимпиада – никаких вопросов. Да, нарушила правила Ульяна Кайшева, олимпийская чемпионка и бронзовый призер Инсбрука, бежавшая на первом этапе.
Важно, что Уля, перепутавшая штрафной круг с основной трассой, в пылу эмоций не вернулась обратно по лыжне, а по-детски, как через забор, перескочила на лыжах с винтовкой через заграждение – и ничего особо не выиграла. Поверни она просто назад, эти секунды уже ни на что не повлияли бы. Сборная России всю гонку шла второй со столь солидным отрывом от третьего места, что серебро все равно доставалось нам!
«Если б мы уже были великими спортсменами, – дрожа от рыданий говорила Наташа. – Но мы же дети! Мы так боролись. Мы умирали там, на трассе. И так радовались после финиша… Обнимали Ваню Галушкина, бежавшего последним – за то, что не сдался. И после такой радости… меня как будто убили! Ничего больше не хочу! Разве мы сделали кому-то в жизни что-то плохое? Алеша Кузнецов, Ваня Галушкин, Уля?.. Лучше б сразу дисквалифицировали…»
Схватив за руку одного из тренеров, Наташа, словно в бреду, целует ему пальцы:
– Умоляю, поставьте меня на эстафету с лыжниками! Я порву там всех! Я первой прибегу!
– Посмотрим, посмотрим… Будем решать… – тренер аккуратно высвобождает кисть.

«МНЕ СЕЙЧАС ХУЖЕ ВСЕХ!»

Улю Кайшеву никто не винил. Она плакала беззвучно, на балконе. Молчала, смотрела вдаль, где уже разогревались лыжники, которым предстояло бежать свою гонку.
– Уля, у тебя уже есть две медали. Тебе полегче, чем остальным.
Мой коллега порывался утешить Ульяну, получилось наоборот.
– Мне легче? – как подстреленная птица встрепенулась Уля. – Да мне сейчас хуже всех! Это же все из-за меня!
– Что вы такое говорите, Уля, – я обняла ее. – Кто будет вас винить? Вы же не нарочно!
– В том-то и дело, что не нарочно! Я никаких правил в то мгновение не помнила, все из головы вылетело. Поняла, что ошиблась трассой и бросилась к Наташке Гербуловой напролом. Одна мысль билась в висках: «Скорей, я иду первой, обошла немку Пройсс, теперь быстро Наташе передать эстафету! Я только Наташу видела, больше никого и ничего вокруг. Все как в тумане, одни инстинкты работали!».
Девочки плакали, мальчики держались.
– Что будет, Ваня? – останавливаю Ивана Галушкина, четко, по-офицерски собравшего лыжи и уже уходившего прочь. Ваня бежал четвертый этап. После его второй стрельбы, когда стало ясно, что немцев не достать, а всех остальных Ваня «сделал», Наташа Гербулова, радостно взвизгнув, прыгнула на руки Ульяне Кайшевой.
– Тренеры вроде собираются подать встречный протест. Бедная Улька! Ее просто «заклинило»…
– Надежда есть, что протест удовлетворят?
– Есть зацепочка в правилах. Улин прыжок через ограду нам не давал преимущества. Это легко доказать. У нас есть тридцать минут на подачу протеста. Будем надеяться, что наши тренеры успеют составить его на английском языке.
Вице-президент СБР, главный тренер олимпийской биатлонной сборной в Инсбруке, Дмитрий Алексашин, надев очки, перечитывал правила. Двое переводчиков сидели рядом с ним за столом.
Однако протест подан не был. Почему – никто не объяснил. А ведь неплохо все начиналось…

«КАК ЗОВУТ ЭТОГО КОЗЛА?»

Небо в этот день в Зеефельде было затянуто тучами. По посеревшему снегу стучал унылый дождь. Наталья Гербулова и Ульяна Кайшева, держа в одной руке по паре запасных лыж, умудрялись лыжной палкой прочищать ботинки от налипшей к подошвам снеговой каши.
До гонки остается меньше часа.
Мальчики – уже на стрельбище. Переодеваются. Лица наших – чисто вымыты, а немцы, как индейцы, разрисовали щеки национальными флагами и надписями «Ger» – надо полагать, для устрашения «врага».
Тренер Николай Лалым давно на посту. Разукрашенных немцев провожает насмешливым взглядом.
– Николай Сергеевич, а вы почему не используете боевую раскраску?
– У нас другой интеллект. Поэтому мы не красимся.
– Уля Кайшева – олимпийская чемпионка и бронзовый призер. Наталья Гербулова в призерах пока не побывала, но бежала и стреляла вполне достойно. Кузнецов и Галушкин – мириады промахов и двадцатые-сороковые места. Резюме: девочкам предстоит везти на спине мальчиков?
– Зачем же так жестко? Мальчики наши не так уж плохи. В первые два дня они привыкали. Глаза были квадратными от свалившихся на них впечатлений. А сегодня они спокойны. Стреляют хорошо, четко. Глаза пришли в норму, руки не дрожат. Поборемся! В тройке быть должны!
– Первый этап бежит Кайшева?
– Уля.
– Стратегическая задача – максимально оторваться от лидеров?
– Стратегическая задача – держаться в тройке, если кто-то из соперниц резко пойдет вперед, далеко не отпускать, держаться в пределах нескольких секунд. В роли зайца, тянущего за собой пелотон, – ничего хорошего. Выложиться на лыжне, приехать на стрельбище, трясущимися от перенапряжения пальцами испечь три «плюшки» и на этом закончить?
– Фавориты – норвежцы и немцы?
– Для них горы – дом родной. А мы, для того чтобы ребята почувствовали, что такое гипоксия, возили их в Абзаково. В Зеефельде высота – 1300 метров, вы обратили внимание, что, когда спускаешься затем в Инсбрук, уши закладывает?
– Обратила.
– Об этом и речь.
Николая Лалыма отвлекает Наталья Гербулова. Они о чем-то весело переговариваются, до меня долетает обрывок фразы: «Я забыл, как зовут этого козла?».
– Кто здесь козел, Николай Сергеевич?
– Горный козел Йоггль, символ Игр. Никак не могу выучить его имя. А жена просит привезти ей сувенир. Я искал-искал – нигде нет, всех козлов уже раскупили.
Сервисмен Евгений Нефедов выглядел озабоченным. Потом, после финиша, Наташа Гербулова расскажет, из-за чего она с утра начала нервничать. Погода не биатлонная. Было страшно, что лыжи могут не поехать.
– Напрасно девочки переживали, – смеялся Нефедов с наброшенным на плечи российским флагом. Вот-вот должны были вызвать на награждение. Которое для нас не состоится… – Мне известен один секрет. Будьте спокойны, лыжи наших ребят не подведут. Только б они сами себя не подвели!
Они не подвели.
Не подвели сервисмены, точно подобравшие лыжную мазь, тренеры, которые вели их по трассе.
…Почему же не был подан протест?!