Лики пламени
Во второй день эстафеты по Москве королева фигурного катания Ирина Роднина фотографировалась с теннисным гуру Шамилем Тарпищевым. Бежали князь Монако и легендарный боксер Костя Цзю. А Владимир Зельдин в свои 98 лет сыграл факелоносца так, что ему можно было и «Оскара» дать. Жаль, награда мелковата.
БОЛЬШИЕ ЛЮДИ
Второй день эстафеты в Москве дался проще и организаторам, и журналистам, и факелоносцам, кажется, тоже. Волнение ушло, старт дан, а радость остается: ей некуда уходить до самого февраля. Вот и Шамиль Тарпищев улыбчив, фотографируется, вспоминает детали биографии известных людей:
– Ощущение, что открываю Олимпийские игры в Сочи. Когда со стороны смотришь, это одно, а когда сам участвуешь, это огромный эмоциональный подъем, тем более день рождения у президента.
– Любимый вид в зимней программе?
– Хоккей, я сам начинал с хоккея, с русского хоккея, институт заканчивал на кафедре хоккейной.
Через несколько часов Шамиль Тарпищев смотрит на нас уже с экрана монитора. Ирина Роднина не упустила возможности сфотографироваться с одним из самых авторитетных тренеров в стране и опубликовала фото. Рядом с изящной Родниной Шамиль Анвярович кажется большим человеком во всех смыслах.
– Если честно, мне показалось, что я бежала не 200 метров, а намного больше, – признается Анастасия Давыдова, пятикратная олимпийская чемпионка в синхронном плавании.
Во второй день эстафеты Анастасия первая пробежала свои 200 метров, положив начало перемещениям факела по Москве. Главный символ Олимпиады после нее подхватывали князь Монако Альбер II и Светлана Хоркина, одна из лучших гимнасток в российской истории, экс-чемпион мира по боксу Костя Цзю и легкоатлетка Светлана Мастеркова.
Был полноценный день олимпийской эстафеты, от полудня с салютом и торжественной речью на Васильевском спуске и до восьми вечера с Иваном Ургантом, освещающим площадь у МГУ олимпийским огнем. Было много людей: известных и не очень, спортсменов и политиков, общительных и уезжающих по своим делам. Но не было никого с такой энергетикой и уже не будет в этой эстафете старше факелоносца, чем Владимир Зельдин.
ТАКИЕ РАЗНЫЕ 200 МЕТРОВ
Если для Анастасии Давыдовой расстояние растянулось, то для Зельдина тянется время, а вот 200 метров пролетели как 50.
«Очень быстро, – признается сам факелоносец, – хотя я даже потанцевать успел». Он и сам с упорством спортсмена будто берет реванш у судьбы на своем отрезке. 12-летним мальчиком будущий народный артист СССР пытался поступить в хореографическое, отец помешал. В тот момент он смотрел на сына с неба и удивлялся его талантам.
98-летний актер театра и кино идет так, что его просят не спешить: «Успеваем-успеваем, даже опережаем немного», – говорят Владимиру Михайловичу, когда он оставляет позади метр за метром Крымской набережной, мимо памятника Петру I, мимо фотографов, которые едва поспевают за ним. Зельдин приподнимает свою спортивную шапочку, отчего она становится похожа на берет. В таком виде, похожий не то на художника, не то на капитана небольшого корабля, он уверенным шагом приближает факел к Сочи, точно и не знает, что олимпийскому огню до столицы Игр делать огромный крюк через всю Россию.
– Вы знаете, я думал надо будет всего метров сто пройти, а потом сказали, что в два раза больше, а ведь надо еще не обжечься, – шутит Зельдин с журналистами. – Еще и факел. Вы знаете, он очень тяжелый и весит килограмма два, вот попробуйте.
– Вы готовились как-то?
– Нет, у меня до сих пор по пять спектаклей, и поэтому на сцене я прохожу даже больше, чем потребуется здесь, так что могу справиться. Постараюсь собраться в такой экстремальной для меня ситуации и передать эстафету.
Самая первая зимняя Олимпиада прошла во французском Шамони, когда ему уже было восемь лет. С тех пор он не нашел в своей жизни времени ни для табака, ни для алкоголя. Теперь, когда смотришь, как он идет с огнем в руке и с огоньком в глазах одновременно, как пританцовывает, как улыбается и ладно говорит в микрофон, понимаешь, что в нем больше примера для молодежи, чем в половине профессиональных спортсменов.
– Вы знаете, я не болельщик спорта, я любитель спорта. Когда я был молодым, у нас ведь ничего не было: ни лыж, ни мячей, все делали сами, но это не мешало нам заниматься спортом самозабвенно. Я люблю спорт уже потому, что это своеобразная драматургия. Спортсмены выходят на арену, мы выходим на сцену, у нас таким образом много общего.
Если в Сочи спортсмены будут выходить на арену действительно так, как Зельдин выходит на сцену, мы победим в этих Играх, можно даже не волноваться.
