За нас возьмутся в конце февраля? Пытаемся спрогнозировать проблему с Пхенчханом
Главный редактор «Советского спорта» Николай Яременко пытается спрогнозировать проблему с Пхенчханом.
Сегодня на сайте Международного союза конькобежцев (ISU) появилась информация, которая точно незамеченной не пройдет.
Ассоциация международных федераций по зимним олимпийским видам спорта (AIOWF) 21-22 февраля будет обсуждать c Всемирным антидопинговым агентством (WADA) доклад Ричарда Макларена о применении допинга российскими спортсменами. Вроде и доклад прозвучал давным-давно. И все обсуждения, какие только могли прозвучать, прозвучали. Выводы, которые можно было сделать, сделаны. Но раз после паузы назначается специальное заседание - понятно, в чём дело: в закулисье ведется активная работа. Торгуются.
Тем, кто следит за ситуацией, наверное, не надо специально напоминать предысторию. В декабре 2016 года независимая комиссия WADA, которую возглавляет канадский юрист Макларен, опубликовала так называемую вторую часть доклада по итогам расследования применения допинга в российском спорте. В результате Международный олимпийский комитет открыл дела в отношении 28 российских спортсменов, участвовавших в Олимпиаде в Сочи. Также России в течение нескольких последующих недель лишилась нескольких международных соревнований. Сценарий был разный – где бойкоты, где увещевания, где давления – но результат одинаков.
Тут есть один очень важный нюанс. Одно сомнение. Я обкатал его на разных спортивных юристах и чиновниках и контрдоводов не обнаружил. Поэтому делюсь этим сомнением публично. Вот смотрите: все заявления, касающиеся Игр в Сочи, попадают под юрисдикцию МОК, этим МОК и занимается (в том числе МОК). А вот все утверждения и доказательства, относящиеся к периоду вне Олимпийских игр – они все в зоне ответственности соответствующих зимних международных федераций. В заявлении этой самой организации с нечитаемой аббревиатурой (к WADA мы уже привыкли) - AIOWF – говорится: «Зимними федерациями проводятся формальные юридические процедуры против ряда обвиняемых спортсменов. В некоторых случаях временные отстранения должны быть сняты, а дела прекращены из-за отсутствия доказательств, предоставленных на данный момент WADA и достаточных для введения санкций».
Все ок, но тогда для чего собираются все эти люди на свою встречу? И почему это требует еще трехнедельной (даже немногим больше, если посчитать) подготовки? Какие «выводы, содержащиеся в докладе Макларена» (это всё тоже из заявления AIOWF) они предполагают там обсуждать?
Меня в наличии паранойи и маниакальной подозрительности могут подозревать только постоянные зрители и слушатели нашего шоу «Теория заговора», но настойчиво не покидает одна простая мысль: что конкретно будут обсуждать и озвучивать потом на этом заседании, не собираются ли они только ради одной задачи – обсуждение алгоритма, как именно Россию будут не допускать до Олимпиады в Пхенчхане
Но главное даже не это. Вот совсем не это. Обсуждать, как нас кусают, мне абсолютно не интересно – главное ведь в том, как мы отвечаем. Есть ли у нас варианты ответа на любые алгоритмы? Заготавливаются ли они сейчас? Кто будет теми самыми спикерами от России, кому поручено будет реагировать? Не наломаем ли мы дров сами?
Как уже сообщал «Советский спорт», президент Олимпийского комитета России (ОКР) Александр Жуков поддержал решение ряда российских легкоатлетов выступать на международных соревнованиях под нейтральным флагом. Меня эта история, если честно признаться, категорически устроила. Во-первых, мы сразу ушли от спекуляций на тему, не стали втягиваться в бессмысленный диспут о том, предатели эти спортсмены или не предатели. Во-вторых, Олимпийский комитет России – наверное, единственная организация, которая проявляет последовательность. Уж сколько ее кусали и провоцировали летом прошлого года, но никто из руководства ОКР не поддался на провокации, не сделал поспешных и непродуманных заявлений. Не все догадываются, но во многом именно эта линия спасла ситуацию в июле, когда всерьез встал вопрос о допуске или недопуске российских спортсменов на олимпиаду. Потому что провоцировали ОКР с одной единственной целью: схема о временном (или каком другом угодно) исключении (приостановке членства и т.п.) ОКР из мировой семьи спортивных народов автоматически означало бы лишение права на выступление абсолютно для всех спортсменов из России. Но – выдержали. В итоге решение перешло на уровень ниже – на уровень федераций. И в итоге ту июльско-августовскую историю хорошо помним. Вышло намного лучше, чем могло бы быть.
Но умение держать удар – это только одно из необходимых умений. У меня, повторюсь, не складывается сейчас впечатления, что мы заготавливаем сейчас какие-то шаги. Мы только реагируем. Не всегда умно реагируем. Иногда запускаем старую пластинку, что на допинге все, а из политических соображений, дескать, ловят только нас. Работает этот тезис только на внутреннем рынке, да и то не для всех и не всегда успешно – во внешней среде не работает точно. Может, стоит придумать что-то иное?
Когда полгода назад спешно был создан комитет по противодействию допингу и его возглавил Виталий Смирнов, можно было по-разному относиться к этой ситуации и этому назначению, но положительного в ней было одно: назначен тяжеловес, которому положено стать спикером по означенной теме. На тот момент задачи, поставленные перед Смирновым и его комитетом, были решены. Почему сейчас не слышно спикера? Да и о деятельности комитета тоже…
Не хотелось бы, чтобы судьба всей российской сборной висела на волоске до января-февраля 2018-го и мы снова спешно созывали бы комиссии и назначали спикеров… Про желание решить проблему с допингом я уже и не заикаюсь…
