«Во время кризиса 1998-го была немного другая ситуация»

Известный волейбольный агент Егор Ноздрин рассказал, как скажется на российской волейбольной Суперлиге падение курса рубля и почему не стоит ждать массового отъезда легионеров.

‑ Один из тренеров еще до самого главного понедельника этого года сказал, что есть проблемы с выплатами в евро. При том, что легионеры из Германии и Италии получают зарплату именно в этой валюте.

‑ Все клубы, которые имеют легионеров вынуждены сейчас как-то решать этот вопрос, поскольку контракты заключены в валюте, а все расчеты происходят в рублях и это сложная ситуация для клубов.

‑ Реально объяснить игроку ситуацию и прийти к компромиссу?

‑ Варианты возможны, но, скорее я бы сказал, что про это можно с ними в принципе говорить, но на какие компромиссы согласится пойти игрок и какие варианты найдет клуб, это надо смотреть в каждом конкретном случае. Обычно иностранные игроки стоят на своем, им нужен контракт и здесь ситуация очень сложная.

‑ Вас не удивит, если сейчас 3-5-10 топовых легионеров покинут Суперлигу?

‑ Не думаю, что топовые покинут Суперлигу, они ведь и играют в топовых клубах. Там, думаю, найдут выход из ситуации. В первую очередь, это ударит по легионерам, которые играют в других клубах, там финансовые возможности значительно меньше, чем в командах из первых строчек турнирной таблицы, поэтому мне кажется, что если начнется текучка, то она начнется в клубах низа турнирной таблицы.

‑ В июне прошлого года, в интервью журналу PRОспорт вы сказали, что топовый волейболист получает до 55 миллионов рублей. Легионеры имеют зарплаты такого же порядка?

‑ Не хотел бы сейчас говорить о конкретных цифрах, тем более когда у иностранного игрока позавчера был один контракт в рублевом эквиваленте, а сегодня стал  в два раза больше. В целом, наверное, у иностранцев будет немного меньше, чем у лучших российских волейболистов.

‑ При снижении зарплат, если оно будет, насколько мы сможем конкурировать с другими лигами и кто станет конкурентом?

‑ Наши основные конкуренты у женщин – турецкая лига, в мужском волейболе, скорее всего, итальянцы. Но смысл в чем – не думаю, что мы потеряем позиции как лига, по сравнению с другими. Возможно, на следующий год будут какие-то корректировки в клубной селекции, но эта ситуация бьет по всем экономикам: турецкую лиру лихорадит, азиатский рынок в возбужденном состоянии. Об этом говорить можно будет не раньше весны, пока нужно до Нового года продержаться.

‑ Если сравнить с 98-м годом, что тогда было?

‑ Была очень тяжелая ситуация, начало сезона, август, валюта упала в разы. Но тогда порядок цифр был совсем другой, тогда контракты в волейболе были меньше. Конечно, падение рубля было очень ощутимо, но в принципе на тот момент было три клуба, где сосредотачивались игроки сборной: у мужчин это Белгород и Екатеринбург и «Искра». У женщин был клуб «Уралочка», остальные были приблизительно одного уровня в финансовом плане. Не было таких колоссальных бюджетов у команд. Ударило ощутимо, но не было другого выхода. Ведущие клубы тогда удержались, как были ведущими, так и остались.

‑ Может быть такое, что у российского игрока контракт заключен в евро или долларах?

‑ Такая практика встречается. Их немного, но такие игроки есть, у которых контракты в евро и долларах. Как сейчас будет с ними – вопрос уже к самим игрокам, к их агентам и руководству. Могу только сказать, что раньше такого было больше, сейчас не так много российских игроков, которые заключили бы контракт в валюте.

‑ Бывает такое, что при контракте оговаривается фиксированный курс на случай резкого изменения?

‑ Курс может фиксироваться и, если идут выплаты в рублях, то идет корректировка относительно курса центробанка. В целом для клубов сейчас будет очень непростая ситуация и как из нее выходить я пока не знаю.