Супервершины Александры Чудиной

НЕ ЧОКАЯСЬ

28 октября 1990 года в Москве на 67-м году жизни скончалась от рака желудка трехкратная чемпионка мира по волейболу, трехкратный призер Олимпийских игр по легкой атлетике, 35-кратная чемпионка СССР Александра Чудина. Последний раз я видел ее в марте того же года на похоронах нашего выдающегося футбольного вратаря Льва Яшина. В демисезонном, давно вышедшем из моды пальто, в белой послевоенной панаме она стояла на костылях у изголовья гроба и с особой тоскливой пристальностью вглядывалась в лицо покойного, словно предвидя свое близкое будущее. Александра Георгиевна пережила своего великого одноклубника всего на семь месяцев…

«Пожалуйста, не пишите об Александре Чудиной плохо, не лейте на нее грязь хотя бы потому, что ее уже нет в живых…»

«Кто теперь вернет истинным хозяевам медали, украденные у них на соревнованиях такими, как Чудина, мужиками в женском обличье?»

Две непримиримые позиции моих собеседников при работе над этим материалом, а между ними, как между молотом и наковальней, желание вспомнить о легендарной советской спортсменке Александре Чудиной, чьи достижения достойны Книги рекордов Гиннесса.

И ШВЕЦ, И ЖНЕЦ

Рассказывает Мария Голубничая, серебряный призер Олимпийских игр-52 в беге на 80 м с/б:

— В послевоенные годы имя Саши Чудиной гремело на всю страну, она была эталоном советского спортивного превосходства на международных аренах, славой и гордостью нашего спорта, прежде всего хоккея с мячом (с которого начала свою карьеру в 18 лет), легкой атлетики и волейбола. Думаю, в мире вряд ли найдется еще один такой спортсмен, который в один год сумел бы выиграть три медали по легкой атлетике на Олимпиаде и стать чемпионом мира по волейболу, а Саше в 1952 году это удалось…

В то же время ничто человеческое ей было не чуждо. Любила выпить (никогда не теряя головы и оставаясь в центре любой компании), обожала картишки — могла играть в них долго и всегда с азартом. С таким же азартным лихачеством водила свою «Волгу». Я не раз была рядом с ней в машине, когда ее останавливали за нарушение правил, но всегда прощали — слишком велика была ее известность, да к тому же она выступала за «Динамо». Однажды разбила свой автомобиль, но буквально на следующий день отправилась в Горький на местный автозавод, где приобрела новый. В то время это был показатель невероятной популярности — «Волга» была доступна далеко не каждому советскому человеку…

Вопреки расхожему мнению о спортсменах Саша отличалась удивительной эрудицией, легко могла поддержать разговор на любую тему, сама умела рассказывать так, что ее слушали с открытыми ртами. У нее был обширный круг знакомств, который, как я сейчас уже понимаю, являлся для нее, глубоко несчастной в личной жизни, спасательным кругом. Она осталась в моей памяти никогда не унывающим, оптимистичным человеком, именно этот оптимизм помог ей, наверное, выжить, когда ее в одночасье сбросили с пьедестала.

«АРГУМЕНТ» БЕЗ МАЗКА

После Олимпийских игр 1968 года в одном из западных журналов появилась статья члена МОК, профессора Людвига Прокопа «Хромосомы спортивных амазонок», в которой автор среди явных, на его взгляд, гермафродитов в спорте назвал и Александру Чудину. Почему? На каком основании, ведь Чудина закончила свою спортивную карьеру в 1963 году, а секс-контроль на международных соревнованиях дебютировал в 1966-м на чемпионате Европы по легкой атлетике в Будапеште? Спору нет, в этой ситуации можно подозревать тех, кто резко, в расцвете сил, завершил активные занятия спортом после 1966 года, но как в этом списке Прокопа оказалась Чудина? Да, говорила басом, имела неординарную внешность, могла позволить себе выпить и закурить, но разве это доказывает ее принадлежность к гермафродитам? Ходили слухи о «нежной дружбе» Чудиной со знаменитой советской конькобежкой Ингой Артамоновой, но это опять же, согласитесь, «аргумент» несерьезный. Никто и никогда не брал у Александры обязательный, для того чтобы доказательно обвинять, мазок со слизистой оболочки щеки. Так о чем мы тогда говорили? Весьма показательна в этой связи история с советской чемпионкой мира по конькобежному спорту Халидой Щеголевой, которую также подозревали в принадлежности к гермафродитам, а она после завершения спортивной карьеры родила и утерла всем «прокопам» нос.

БОГ С «БЕЛОМОРОМ»

Летом 1978 года жизнь свела меня с уже забытой всеми Чудиной. Тешу себя надеждой, что был первым и последним журналистом, побывавшим в гостях у Александры Георгиевны в ее квартире на Новой Башиловке, что близ метро «Динамо». Впрочем, назвать меня журналистом в то время можно было лишь с большой натяжкой. Я был студентом второго курса факультета журналистики МГУ, мечтал о вершинах выбранной профессии и планировал начать восхождение с хорошей и запоминающейся статьи в центральной прессе. Тут как раз подоспел VIII чемпионат мира по волейболу среди женщин в Ленинграде (финал), и мне показалось, что обстоятельная беседа с победительницами первого чемпионата мира, состоявшегося 26 лет назад в Москве, о переменах, произошедших за это время в женском волейболе, станет той самой замеченной читателями статьей.

Героинь своей будущей публикации искал… через киоски Мосгорсправки (не знаю, есть ли сейчас такие в Москве). Фамилия, имя, отчество разыскиваемого человека, род занятий, примерный возраст плюс пять копеек — этого было достаточно, чтобы при определенной удаче получить через час нужную информацию.

Номер домашнего телефона Чудиной набирал, без всякого преувеличения, с дрожью в коленках. Для меня, приехавшего в Москву из глубокой провинции и еще не разучившегося испытывать душевные потрясения от возможностей столичной жизни, встреча с Чудиной была равносильна чуду. В моих глазах она была богом, уникальной и единственной спортсменкой, установившей 40 национальных рекордов, семь из которых превышали мировые. Тогда я еще не знал о неординарных особенностях организма Александры Георгиевны, приписанных ей молвой, как, впрочем, и о том, что на ее имя уже много лет было наложено табу в советской печати. Во многом «благодаря» именно этой причине моя статья, призванная «произвести фурор», так и не увидела свет. Но это было потом, а в начале августа 78-го я был далек от сплетен, клубящихся вокруг Чудиной, и меня одолевал юношеский зуд великих свершений.

…После долгой паузы на другом конце провода наконец подняли трубку. «Я слушаю», — на несколько секунд сбил меня с толку хрипловатый мужской голос, после того как я попросил позвать к телефону Александру Георгиевну. Тем не менее, заикаясь от волнения, начал объяснять причину звонка. «Девушка, — окончательно добил меня невидимый собеседник, — приходите завтра к трем часам…»

Надо ли говорить, что на следующий день я был у дома Чудиной задолго до назначенного времени, выкурил с десяток сигарет (тогда еще был привержен этой вредной привычке), а ровно в три с бьющимся сердцем позвонил в дверь. Когда она открылась, скажу честно, испытал шок, ощутив себя в роли известного сказочного героя, оказавшегося в избушке на курьих ножках. Это была совсем не та Чудина, которую я себе представлял: необыкновенно худая, с коротко подстриженными редкими седыми волосами и дымящейся папиросой «Беломор» в уголке рта. Картину под названием «Не ждали» дополнил резкий запах алкоголя: Александра Георгиевна была заметно пьяна. «Вам кого?» — искренне удивилась она. Мои торопливые объяснения не произвели на нее никакого впечатления: она так и не вспомнила о вчерашнем звонке. Тем не менее после некоторого раздумья в квартиру все-таки пригласила.

Почти четверть века прошло, а перед глазами до сих пор ее прихожая, больше похожая на музей, в котором, как поначалу показалось, остановилось время. Многочисленные фотографии на стенах, несметное количество наград, среди которых сразу бросался в глаза орден Ленина. Но особенно поразил гипсовый бюст хозяйки дома, выполненный в годы расцвета ее спортивной карьеры и оттого как нельзя лучше убедивший меня в том, что время все же не стоит на месте…

МИФИЧЕСКИЙ ДНЕВНИК

Дома Чудина была не одна, с ней находилась какая-то женщина, которая, не обращая внимания на початую бутылку недорогого портвейна, стоящую перед хозяйкой, предложила мне чаю. Жаль, что тогда как-то не принято было пользоваться диктофонами и беспристрастная пленка не зафиксировала деталей нашей «исторической» беседы с Александрой Георгиевной. А ее, как говорится, надо было слушать. Пара-тройка стаканов портвейна, уничтоженных на моих глазах собеседницей, не только не усугубила ситуацию, а напротив, сделала ее вопреки ожиданию весьма красноречивой. С первых же минут интервью превратилось, по сути, в монолог. Рассказывала она долго, очень охотно и, главное, необычайно интересно. Правда, о тенденциях современного женского волейбола не получилось: Чудина в то время была уже далека от него. Зато вечер воспоминаний удался на славу.             

Запомнилась, например, история о том, как на чемпионате мира-52 сборная Индии из религиозных соображений отказалась играть на одной площадке с мужчинами (а в те дни в Москве параллельно проходил и мужской чемпионат). Более того, индуски в категоричной форме настаивали на том, чтобы играть в… сари. В конце концов все проблемы организаторам удалось разрешить, правда, в трусах (как того требуют правила ФИВБ) волейболистки Индии все равно на публике не появились, а выходили на площадку исключительно в тренировочных брюках.

Две другие оставшиеся в памяти истории произошли осенью 1960 года в Рио-де-Жанейро на III чемпионате мира и имели непосредственное отношение к самой Чудиной. Сначала она, по собственному признанию, буквально шокировала местную публику тем, что в одной из атак против японок чудовищным по силе ударом… сломала деревянную стойку, к которой крепилась сетка. А потом, уже во время церемонии награждения, исправила досадную оплошность тогдашнего президента Международной федерации волейбола француза Поля Либо, вручившего японкам золотые награды вместо серебряных (эта ошибка в итоге оказалась символичной: на следующем чемпионате в Москве сборная Японии в самом деле стала первой).

А под занавес нашей беседы Александра Георгиевна ошарашила меня уже совершенно неожиданным признанием. «Знаете, — сказала она, — на протяжении всей своей спортивной деятельности я вела дневник. Никогда никому его не показывала, но вы мне так понравились, что я решила подарить его вам — может быть, из этих записей получится интересная публикация. Позвоните мне завтра, а я к этому времени постараюсь отыскать его на антресолях…»

Надо ли говорить, что покидал я квартиру Чудиной на крыльях Пегаса: получить в полное распоряжение дневник самой Чудиной — о такой творческой удаче не могли мечтать даже зубры советской спортивной журналистики, а тут, по сути, первый «выход в свет» — и сразу такой бесценный подарок. Однако ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц вышеупомянутый дневник я так и не увидел, как, впрочем, и саму Александру Георгиевну. Когда после пятнадцатого звонка уже знакомый мне хрипловатый голос в очередной раз сообщил, что Александра Георгиевна уехала на дачу, понял, что пора прекратить беспокоить заслуженную чемпионку.

А еще через несколько дней, побывав в гостях у подруги Чудиной по команде, трехкратной чемпионки Европы, чемпионки мира-52, тренера сборной СССР образца 1960 года Серафимы Кундиренко, получил еще один психологический удар. Так, Серафима Георгиевна утверждала, что сломанная в Бразилии стойка, индуски в трико и ошибка Либо — не более чем плоды алкогольных фантазий Чудиной, и в доказательство продемонстрировала снимок из журнала «Физкультура и спорт», запечатлевший эпизод игры советских и «освободившихся только-только от колониального гнета» индийских волейболисток… в трусах, выданных им «напрокат» в Москве (это, кстати, как выяснилось, исторический факт).

Впрочем, факт гениальности Чудиной как игрока не оспаривал никто из команды чемпионок 1952 года, с которыми я встретился летом 1978 года. Вера Ивановна Озерова, к примеру, даже призналась, что без капитана Чудиной вообще страшновато бывало выходить на площадку, поскольку она была больше, чем полкоманды. Мало того, взяв на тренировке в партнеры двух начинающих волейболисток, Александра могла легко обыграть всю сборную СССР в трех партиях. Это тоже признавала вся сборная СССР.

В ХОРОВОДЕ БОЛЕЗНЕЙ

После завершения спортивной карьеры жизнь Александры Чудиной четко разделилась на две половины — «до» и «после», поскольку после, в общем-то, не было ничего (в сравнении с ее фантастическими спортивными достижениями). Административная работа в «Юном динамовце», в Московском городском совете «Динамо», а далее — целый букет болезней: туберкулез, обнаруженный у нее еще в годы занятий спортом, гангрена, завершившаяся ампутацией ноги, и, наконец, рак желудка, побороть который не было уже сил…

НИКАК ХОРОШО НЕ БЫВАЕТ

Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что этот материал вызовет неоднозначную оценку у читателей газеты, особенно у тех, кто со стажем. Некоторые из них, допускаю, вновь могут напомнить мне старую житейскую истину: о мертвых либо хорошо, либо никак. Но вот о чем хочется сказать в завершение. По злой ухмылке трагической судьбы Александры Чудиной о ней сначала очень много говорили хорошо, даже слишком хорошо, а потом долгие годы вообще никак. Словно и не было такого человека в истории отечественного спорта. Разве это правильно? Даже в родном ведомственном издании, посвященном юбилею «Юного динамовца», авторы не нашли места для фотографии Александры Георгиевны (спасибо хоть на том, что вскользь упомянули ее имя). Что уж тогда говорить о советских и российских СМИ последних 40 лет?! Ни одной (!) статьи о спортсменке, с именем которой связано становление отечественной женской легкой атлетики и волейбола (все победы и рекорды Чудиной, между прочим, зафиксированы в международных справочниках), вы за этот период в наших средствах массовой информации не найдете. Разве что сенсационные публикации о таких деликатных темах, как гермафродиты в спорте. «Гермафродиты — такие же люди, как все, только несчастные», — написал автор одной из них под заголовком «Роди рекорд, амазонка!».

Александра Чудина сначала высоко несла знамя советского спорта, а потом в такой же мере — свой крест. Читаю сегодня интервью двукратной мировой рекордсменки в легкоатлетическом пятиборье, призера чемпионата Европы, заслуженного мастера спорта Нины Виноградовой (Мартыненко), которая заявила буквально следующее: «Чудина говорила басом, курила, пила, и все знали, что она — это он, но делали вид, что не знали…», и хочется спросить у уважаемой Нины Игнатьевны: «Даже если это и так, как бы, окажись, не дай бог, в положении Александры Георгиевны, повели себя вы? Неужели взяли бы микрофон и объявили на весь мир: да, я — не женщина!», а после этого в омут головой?» Очень сильно в этом сомневаюсь, ведь молчат же сегодня те спортсмены, которые выигрывают и пополняют свой семейный бюджет за счет правильно найденных способов использования запрещенных допинговых препаратов. А какая здесь, собственно, разница? Кстати, как утверждает статистика, если на каждые 20 тысяч жителей Земли приходится один гермафродит, то в спорте — один на 500 человек. Во времена преуспевания Чудиной это, по сути, была единственная сфера деятельности человека, где люди с половыми отклонениями находили себя. И это, заметьте, не было преступлением, поскольку официальный секс-контроль появился только в 1966 году…