Шапито строгого режима
ФОРМУЛА-1
ЗАЦЕПИЛО!
«Не сомневайся, впечатлений будет – только успевай записывать!» – напутствовали меня в редакции, отправляя на первую в моей жизни гонку «Формулы-1». Так и вышло: ведь мне фантастически повезло стать свидетелем исторического события – первого финиша российского гонщика.
Первое, что бросилось в глаза, – как же все-таки любят в Китае Шумахера! С раннего утра до вечера у паддоков толпились юные и не очень фанатки, твердившие только одно слово: «Майкал!». Один раз великий Шумми к ним даже подошел – подписал десяток рук, щек и листков бумаги, сказал пару слов. Крик восторга был, наверное, слышен далеко за пределами Китайской стены.
Второе перепахавшее меня впечатление: как же жестко все регламентировано в «Формуле»! Только и слышишь указания работников пресс-службы: здесь снимать нельзя – лишат аккредитации, сюда заходить запрещено, а то больше никогда никуда не пустят. Как шутят в королевских гонках: здесь нужно разрешение, даже чтобы сходить в туалет.
Система допуска очень разветвленная. Всего существует порядка двух десятков пропусков разного типа. Для каждой категории людей – своя зона, в которой можно находиться. Например, хотели мы посмотреть гонку вместе с Александром Петровым – отцом Виталия. Да только как это сделать, если мы принадлежим к разным кастам: он – гость команды, а я – пишущий журналист? Ему положено наблюдать болиды из помещения над боксами, мне – в пресс-центре на девятом этаже.
– Хорошо там видно? – интересуется Петров-старший.
– Хорошо, но только стартовую прямую, – язвлю в ответ.
– Нам и ее-то не целиком видно, – признается отец спортсмена.
Посмотрев старт в окошко, дальше за гонкой приходится наблюдать по телевизору. Так что вы, уважаемые читатели, находились по сравнению со мной даже в более комфортном положении, поскольку имели возможность смотреть китайский этап Гран-при русскоязычный комментарий. В связи с этим мое искреннее восхищение вызвали болельщики, которые видели примерно то же самое, что и я в окно, только при этом мокли под проливным дождем. Так что не торопитесь им завидовать.
Кстати, чтобы попасть в пресс-центр, необходимо было пройти два турникета и три кордона охраны. Причем дисциплинированные китайцы каждый раз меня останавливали и рассматривали пропуск, который и по цвету, и по форме нельзя было спутать ни с каким другим. Наверное, проверяли: не поддельный ли?
Когда гонка закончилась, спешу к боксам «Рено» – эксклюзив с Петровым был назначен ровно на 17.00. На месте надо быть без опозданий. Здесь все тоже регламентировано: сначала гонщика в оборот берут телевизионщики и коллеги с радио. Потом пишущая братия: сперва вопросы на английском, после – на русском. Шаг влево, шаг вправо от правил – и ты можешь оказаться в черном списке.
Короткое регламентное интервью закончено. Иду по паддоку и не узнаю его: еще час назад здесь было раздолье, а сейчас пространство между боксами и штабами команд уставлено контейнерами. На пит-лейне еще звучит «Боже, храни королеву!» в честь Джейсона Баттона и его команды, а дюжие молодцы на паддоке уже вовсю грузят технику, стулья, столы и конструкции, служившие боксам стенами. Ощущение, что попал в цирк шапито: представление закончилось, актеры еще раскланиваются, а грузчики уже собирают декорации – пора ехать в другой город.
Возвращаюсь в пресс-центр, а турникеты уже будто корова языком слизала. Вынесли! Они тоже – собственность «Формулы-1».
Гляжу из окна на опустевшие трибуны, на огромную территорию автодрома размером в пять «Лужников». Неужели все это построено только для того, чтобы на четыре дня в году приютить Шумахера, Алонсо и компанию? Ответом на этот вопрос звучит несмолкаемый даже под вечер девичий хор: «Майкал! Майкал!».
