Сергей Шубенков: Не думайте, что американцы просыпаются с мыслью «как бы нагадить России»
Часть интервью Шубенкова, где он рассуждал о возможной смене спортивного гражданства, своих финансовых потерях, сумме штрафа ВФЛА за «дело Лысенко» и прочих актуальных проблемах, мы уже публиковали.
«БУДУ БЕГАТЬ, ПОКА ТАПКИ НЕ ОТВАЛЯТСЯ»
– Вам 29 лет. Олимпиада в Токио будет для вас последней?
– Пока тапки не отвалятся, можно бегать. А там как пойдет. У нас в федерации опять приколы начинаются. Платят штрафы или не платят – я не знаю. Я бегать готов, с удовольствием. Даже сейчас готов выходить и бежать на какой-то результат. Если пять дней еще отдохнуть – то это вообще «вау!»
– Вы отбегали два чемпионата мира в нейтральном статусе. Каково это?
– Ничего хорошего. Из-за этого был сложный и нервный чемпионат 2017 года, потому что нас только-только допустили, причем с каким-то белым квадратиком. Была куча вопросов, каких-то непоняток, как это работает. Причем нюансы были потрясающие. Вроде как мы спортсмены независимые, без федерации, но при этом федерацию активно привлекали в процесс наших поездок. Она все делала так, будто не находится под санкциями и все хорошо. При этом россиянами мы не назывались. Потом все привыкли и перестали обращать на это внимание. Просто белый флаг. А нам не хватает того, чтобы завернуться во флаг страны и пофоткаться с фанатами.
– У президента IAAF Себастьяна Коу есть что-то личное, чтобы вести войну с Россией?
– Мне непонятно и меня это раздражает. Отношусь к этому как к досадной необходимости. Мы, атлеты, от федерации, от ее косяков и нехороших вещей максимально отстранились, и не имеем к этому отношения. Но начинается опять жонглирование. Вот вы, нейтральные спортсмены, без федерации, но если ваша федерация не заплатит штраф, то вас до соревнований не допустят. Это дико раздражает. Мы – заложники ситуации. Я не знаю, что делать. А варианта два: либо сидеть дома, отдыхать, либо соревноваться так, как разрешают.
«СУДЫ – ОЧЕНЬ ЗАТРАТНАЯ ИСТОРИЯ»
– Перед Олимпиадой 2016 года вы сражались с международной федерацией, рассылали иски по судам. Вас все равно не допустили, как и практически всех наших спортсменов (исключение составила только Дарья Клишина). Что вам ответили в судах и IAAF?
– В CAS сказали, что ваше дело закрыто, потому что требования не удовлетворимы, потому что мы просили допустить нас до Олимпиады, а дело начали рассматривать только в сентябре. В реальности происходит острая политическая борьба во всех этих структурах. Я подозреваю, что все как всегда из-за денег. Говорили, что Россия продемонстрировала такой уровень обмана, что никому у нас теперь нельзя доверять.
– Вы говорили о том, что один в поле не воин, но Дарья Клишина считает, что вы, Мария Ласицкене и Анжелика Сидорова должны действовать сообща, а сейчас вы делаете недостаточно для того, чтобы выступать на соревнованиях без ограничений. Она права или нет?
– Действовать командой всегда эффективнее. Чтобы понять, делаем ли мы достаточно, надо понять, какими инструментами мы можем распоряжаться, чтобы кого-то заставить что-то делать, как нам надо. Когда мы думаем о том, что можем сделать, выясняется, что максимум – написать открытое письмо, отправить его в СМИ, как-то пошуметь и на этом все. Хождение по судам сильно упирается в деньги. Это дорого. Особенно если реь о заграничных судах. Получается, что деньги отдай, а гарантий никаких. Такого тоже не хочется.
– Вы говорили, что думаете о том, чтобы пойти в политику. А почему не в президенты федерации легкой атлетики?
– В последние годы жизнь меня задавила. Я стал приземленным человеком. Победа на соревнованиях – это результат того, как ты каждый день готовишься. А руководить я не умею. Я смотрю на все разборки, и мне очень не хочется туда идти.
– Сейчас легкая атлетика не имеет такого статуса, как 50-60 лет назад. Вы – один из немногих спортсменов, кто смог выбраться из этого замкнутого круга и стать видной медиа-персоной в России. Можете дать советы молодым спортсменам не самых популярных видов спорта, как выстроить персональный бренд?
– Я буду давать советы, которым сам давно не следую, потому что мне это становится немного в напряг. Надо стараться быть открытым человеком, не бояться СМИ. Но тут у каждого своя история, потому что есть очень замкнутые спортсмены. В какой-то момент я перестал бояться общения. Второй момент – надо активно вести соцсети. Я этого не делаю, а этим нужно заниматься регулярно, прямо как тренировками, и результат не заставит себя ждать. Личный бренд – это более сложная история. В одно лицо его не создать и не продвинуть.
«Я НЕ МОГ УЖИТЬСЯ НИ В ОДНОЙ КОМАНДЕ»
– Какой бюджет нужен для топового легкоатлета на год, чтобы содержать команду, на питание, переезды и тренировки?
– Многое из названного находится на государственном обеспечении. Если говорить о сборной России в период подготовки, то на разных базах разные ценники. Самый роскошный вариант – пять тысяч рублей в день. А если поискать, заморочиться и договориться, то надо 2500-10 000, чтобы попасть на сборы с доступом к спортивным объектам, питанием, медициной. Плюс транспортные расходы, экипировка. Но это все индивидуально. Здесь тоже есть нюансы: иногда платит организатор, иногда он платит частично. Иногда оплачивает перелет из Москвы. А из Барнаула я добираюсь за свой счет. Но сводный отчет за год я никогда не делал.
– Вы пропустите июльские сборы национальной команды в Новогорске. Это какая-то протестная акция против ВФЛА или есть другие причины?
– Мораль в том, что я сам очень долго разбирался, чем же у нас в стране занимается федерация, а чем министерство спорта, потому что у них очень много функций, которые, как я думал, пересекаются. Но на самом деле нет. Сборной занимается министерство спорта, а соревнованиями и самим видом спорта занимается федерация. В связи с этим есть очень много непоняток у зарубежных коллег, у которых сборная команда и федерация – это одно и то же. Нам выставили очень жесткие условия по карантину и безопасности. Половину сборов придется сидеть на карантине.
– У вас есть отрицательное отношение к командной подготовке, стадности, которую сейчас очень много критикуют? Есть возможность отказаться от оплаты подготовки министерством?
– У нас есть зарплата, а есть обеспечение деятельности. Когда я рассказываю, что наш спорт находится на гособеспечении и есть стабильные спонсорские гонорары, даже если ты получил травму и полгода не выступаешь, мне по-доброму завидуют. А подготовку с личным тренером мы все равно планируем так, как нам надо. Нет такого, что если я в сборной, то меня и тренируют только наставники сборной. В индивидуальных видах спорта это не работает. Я на самом деле жуткий индивидуалист. Поэтому и выбрал легкую атлетику. Я ни с одной командой не смог ужиться – ни в футболе, ни в хоккее. Когда я ходил в школу маленький, любил учиться, был умный. Меня даже за это лупили, – смеется Сергей. – Только потом я узнал, что лупили меня не за то, что я такой хороший, а за то, что постоянно это демонстрировал.
– Когда наших спортсменов отстраняют от соревнований, обвиняя в допинге, этим людям наплевать на мораль или дело чести биться с Россией?
– Если послушать новости, то создается впечатление, что многие американские лидеры утром встают и думают, а как бы России нагадить. Но ничего этого нет. Нет у них задачи уязвить Россию.
